Ураганные войны

Сейчас больше всего на свете Таласин хотела, чтобы земля разверзлась и поглотила ее с головой. Но она действительно не могла вспомнить, о чем он спрашивал: вся здравость, все понимание, где она и кто она, покинули ее.

Никто никогда не стоял к ней так близко, даже в бою. Исключением всегда был только он. Его губы находились на расстоянии вздоха от ее губ, как тогда, в плюмериевой роще. Будут ли они такими же мягкими, какими кажутся? Она жаждала выяснить. И узнать, каково это – касаться, чувствовать.

Аларик моргнул, глядя на нее. На его лице отразилось неверие, которое медленно сменилось обыкновенной для него маской непроницаемости. Он отстранился и тяжело опустился на край кровати, не переставая изучать девушку взглядом, как волк изучает капкан охотника.

– Что… – наконец повторил он более тихим и настороженным тоном, – … на тебя нашло, что ты взяла и бросилась под Врата Теней? Как ты могла пойти на что-то настолько безрассудное?

Теперь, когда их разделило расстояние, Таласин смогла снова спокойно дышать. Смогла подумать над ответом, несмотря на странное наваждение, поглотившее ее всего несколько секунд назад.

– Я предотвращала дипломатическое недоразумение. Я не знаю, что нашло на тебя, что ты продолжал наступать на Сураквела даже после того, как он остался без оружия.

– Сураквела, – с мягкой издевкой повторил Аларик. – Вы с его бунтарским юным благородием, похоже, быстро сдружились, я рад за вас.

Таласин объял новый приступ гнева. За прошедшие месяцы она научилась добавлять к именам вежливые обращения, но еще не прочно закрепила их в своей речи и в моменты волнения забывалась.

– Сейчас не время отчитывать меня за несоблюдение этикета.

– Я не…

Аларик прервал себя с раздраженным вздохом. Он отвел взгляд и стиснул зубы, и у Таласин возникло тревожное ощущение, что она что-то упустила. Что она неправильно истолковала то, на что он пытался намекнуть.

– Ладно, – поспешила продолжить девушка, вспомнив наконец, зачем вообще пришла сюда. – Как я уже сказала, хочу извиниться от имени Доминиона за то, что произошло сегодня вечером. Я понимаю, что двор был не очень приветлив, но это изменится. Я подтверждаю готовность Ненавара работать вместе…

– Мне известно, как все проходит, лахис’ка, – перебил Аларик, его пристальный взгляд снова остановился на ее лице. Молодой человек выглядел намного рассерженнее, чем когда-либо раньше. – Если они послали тебя сюда только для того, чтобы ты отчеканила мне слова своей бабушки, то, думаю, стоит опустить эту часть. Так что можешь избавить себя от необходимости терпеть мое неприятное общество. – Он кивнул в сторону двери. – Думаю, чем скорее, тем лучше для нас обоих.

Таласин беспомощно застыла на месте, сбитая с толку. Она хотела сказать ему, что он все неправильно понял, что она пришла сюда по собственной воле, что выскользнула из банкетного зала раньше, чем Урдуя успела с ней поговорить. Но вполне вероятно, что он ни за что в это не поверит, а ее настойчивость только усугубит ситуацию.

Что-то не давало ей покоя и заставляло прокручивать в голове события, что привели ее сюда. То, как расширились глаза Аларика сквозь темную дымку в банкетном зале, то, как он настаивал, чтобы она вызвала лекаря.

«Ты волновался за меня?» – чуть было не спросила Таласин Аларика в лоб, но вовремя остановилась. Любая забота о ней, которую он мог бы проявлять, исходила исключительно из необходимости образовать политический союз.

Она, как обычно, просто хваталась за соломинку, думая, что заслуживает лучшего, чем то, что было сейчас.

Возможно, именно гордость мешала ей поспешить прочь из его комнаты, как испуганной мыши. Как бы то ни было, ее разум лихорадочно искал причину остаться, и через непродолжительное время взгляд упал на разрез его брюк на бедре.

– Я подумала, что могла бы помочь тебе с раной, – сказала Таласин. – Если тебе нужно перевязать ее, я могу позвать лекаря.

– С раной уже все нормально, – ответил Аларик. – Я подлатал себя. Ты уже наигралась в заботливую няню? Уверяю тебя, что недовольство Империи Ночи этим вечером не повлияет на завтрашние переговоры, главное, чтобы они завершились, как было запланировано. Ты ведь поэтому пришла в мои покои?

Таласин с трудом сдержалась, чтобы не выдать десятки вариантов ответа, которые грозили сорваться с ее губ. Вместо этого она судорожно искала хоть какой-нибудь повод, лишь бы остаться в этой комнате. И, пока мысли метались в голове, девушка внезапно кое-что поняла.

Нечто большее, чем необходимость успокоить его. Большее, чем задача по обеспечению постоянной безопасности ненаварцев и сардовийцев.

Она не хотела уходить.