Ураганные войны

Доминион не пожалел содержимого казны на свадебное платье лахис’ки. Плотно облегающий корсет с золотой отделкой, пошитый из блестящего шелка цвета лепестков магнолии, с фестончатым вырезом, жесткими рукавами-бабочками и туго стянутой талией, плавно переходящей в эффектную пышную юбку, вероятно, можно было признать шедевром искусства. Оно было сшито из шифона и органзы в несколько слоев, щедро украшено бриллиантами, рассыпанными в созвездиях золотых и серебряных нитей, сзади тянулся шлейф, который с мягким шелестом скользил по стеклянным полам. Каштановые волосы Таласин лежали распущенными локонами, заколотыми лишь на макушке, их украшала золотая диадема с бриллиантами, с которой ниспадала вуаль из тончайшего шелка с еще большей россыпью нашитых бриллиантов и серебряных нитей, что создавало эффект звездного неба. Сжимая букет белоснежных пионов, на которые падал разноцветный дождь с витражного потолка, девушка проплыла по проходу к Аларику под звонкие воздушные звуки изогнутой арфы. Она была совершенно восхитительна в огне заката, душераздирающе прелестна в белом цвете, с серебром и золотом.

И она собиралась стать его женой.

Аларик не обратил внимания на одобрительный ропот, прокатившийся по толпе. Он больше не замечал ни потолка, ни алтаря, ни вида на горизонт. Он видел только Таласин.

Глава тридцать шестая

Когда Таласин начала долгий, медленный путь к алтарю, в ее голове эхом стала отдаваться ужасная мысль о том, что она может споткнуться. Как только она подумала об этом, остановиться уже не могла. Страх заполнял ее, и девушка была уверена, что каждый следующий шаг будет последним. Она упадет на задницу, и все станут смеяться…

Аларик, вероятно, не стал бы потешаться над ней, но только потому, что он был слишком угрюмым, чтобы вообще над чем-либо смеяться. Идя к нему, к бесстрастному лицу и холодным серым глазам, она не могла отделаться от ощущения, что уверенно шагает навстречу своему низвержению.

В самое неподходящее время решило всплыть воспоминание о том, как Дариус на свадьбе Каэды и Сола с иронией спросил Таласин, надеется ли та обручиться следующей. Уверенный шаг невесты замедлился: ее охватило желание рассмеяться. Или закричать. Или развернуться и бежать со всех ног, бежать настолько далеко, насколько позволят ее туфли и платье, – получится не так уж далеко.

Однако каким-то чудом ей удалось добраться до Аларика без происшествий. Затылок покалывало под тяжестью сотен пристальных взглядов, она оцепенело протянула букет Цзи – та взяла его и грациозно растворилась в толпе, – а затем подняла глаза на мужчину, за которого собиралась выйти замуж. Аларик был одет в черную тунику с высоким воротником и длинными рукавами, расшитую серебряными завитками на манжетах, в черные брюки и такого же цвета сапоги. Словно для того, чтобы искупить относительную простоту своего наряда, он надел орденскую цепь из обсидиановых самоцветов и парчовую накидку цвета платины и полуночи, свисавшую со спины. Волосы были… идеальны, как обычно, пышные и искусно взъерошенные, они ниспадали темными волнами, их венчала диадема с черной эмалью и врезанными рубинами винно-красного цвета. Издалека он казался слишком высоким и неприступным, но вблизи его бледное лицо было не таким суровым, а глаза, с виду холодные, слегка согревал изумрудный свет заката.

Удерживая взгляды друг друга, пока играла музыка, Таласин и Аларик задвигались одновременно. Он исполнил галантный поклон, в то время как она присела в реверансе, насколько позволяли ее вздымающиеся юбки. Эта часть церемонии стала причиной для разногласий между двумя переговорными группами: в ненаварской культуре жених должен был поклониться невесте, но император Ночи никому не кланялся, а лахис’ка могла сделать реверанс только королеве драконов. Дайя Расми решила проблему, предложив провести оба действия одновременно в знак взаимного уважения, чтобы пара могла подойти к алтарю на равных.

Как только оба выпрямились, Аларик протянул Таласин руку. Она положила руку ему на сгиб локтя, и они вместе поднялись по ступеням платформы. По толпе пронесся вздох; Таласин знала, что в этот момент ее шлейф и фата стекали по стеклянной лестнице белой и золотой рекой – художественная деталь, тщательно продуманная батальоном портних.

Преодолевая ряд скользких ступенек, Таласин держалась за Аларика крепче, чем ей хотелось бы. Казалось, он догадался, что ей нужно, поэтому замедлил шаг и твердо поддерживал ее под руку. Она взглянула на него, и в его резком профиле промелькнула тень заносчивого веселья.

– Сам попробуй подняться по лестнице в этих адских туфлях и такой юбке, – тихонько огрызнулась девушка.

– На туфли я еще согласен, – пробормотал он в ответ. – Твое платье так засыпано бриллиантами, что я удивлен, как под тобой до сих пор не треснул пол.

– Заткнись.