Ураганные войны

Нельзя было отказываться от официальных перчаток. Отец вбил ему в голову, что они были его броней, что они защищали его от отвлекающих факторов физического мира. Но дайя Расми строго предупредила о том, что надеть их все равно что проявить неуважение к значимости обряда со связыванием запястий, и поэтому он пошел на церемонию без них. Как следствие, он не мог выстроить защиту, когда переплелись их с Таласин пальцы. В каждой точке их соприкосновения, просачиваясь во все ледяные места, где пустили корни Врата Теней, в него вливалось тепло, подобное солнечному свету. Оно утоляло подавленную жажду прикосновений, которую, как Аларик думал, он давным-давно преодолел.

Он никак не мог насытиться. Он больше не хотел отпускать ее. Это было неправильно, как же неправильно.

Аларик бегло зачитал свою клятву, стараясь не слишком выдавать желание поскорее с ней разделаться. Он приказал себе не встречаться взглядом с Таласин, но отвести глаза было невозможно. Он был пойман в ловушку заката и витражей, держа невесту за руки и вглядываясь в ее лицо, произнося слова, в которые ему так хотелось вложить искренность. Если бы только это была другая жизнь.

А потом настала очередь Таласин.

– Я бберу… – Она запнулась, замолчала и на мгновение закрыла глаза, прежде чем попытаться снова. – Я всецело отдаю тебе свое сердце с восходом луны и заходом звезд.

Аларик пожалел, что не закрыл глаза. Ее взгляд искрился напряженной энергией, что почему-то делало слова, покидающие ее уста, еще более яростными, еще более пронзительными, пусть она и просто повторяла то, что он сам сказал ей несколько несчастных мгновений назад.

– Огонь моей крови, солнце моей души, я подниму свои войска на твою защиту, и я буду на твоей стороне, даже если само Вечное море будет против нас.

Его грудь пронзила тупая боль. Это были всего лишь слова, притом даже не ее собственные, но никто никогда раньше не говорил ему, что он не будет сражаться в одиночку.

– Я клянусь любить тебя со всей глубиной сердца и со всей широтой души, – продолжила Таласин и слегка нахмурила брови, сосредоточившись, – безгранично, в мгновения счастья и в мгновения невзгод, при свете и во тьме, в жизни и за ее пределами, в Небе над небом, где ходят корабли моих предков, где мы встретимся и вспомним друг друга, и там я снова возьму тебя в мужья.

…….✲……..

Священница сняла красный шнур, и свидетели снова вышли вперед, на этот раз с кольцами. Таласин надела обручальное кольцо на палец Аларика, после чего замерла с трепещущим сердцем до тех пор, пока он не повторил ее жест. Оставалось еще одно препятствие, но она не была уверена, сможет ли заставить себя его преодолеть.

– Я объявляю вас связанными на всю жизнь, – провозгласила священница. – Лахис’ка, вы можете поцеловать супруга.

«Не могу», – подумала Таласин, чувствуя, как ее охватывает паника. Но она должна была это сделать. От поцелуя отвертеться было невозможно. С незапамятных времен этот жест завершал брачные обряды. Таласин подалась ближе к Аларику, который на долю секунды стал выглядеть так, словно больше всего на свете хотел убежать. С тех пор как надела каблуки, впервые она была им благодарна, потому что дополнительная высота позволит ей не вставать на носочки. Но до роста Аларика ей все еще было далеко. Ну почему он такой высокий? Она зажмурилась, и…

Предполагалось, что они быстро коснутся губами, это продлится не дольше доли секунды, без каких-либо усложнений, которые вызвал случай в святилище Ткачей Света. Так она думала. Но его губы были теплыми и такими же мягкими, какими она их помнила. Она не рассчитывала на приятную искру, на скачок в душе, на то, что магия внутри нее встрепенется, словно дикое животное, с интересом навострившее уши.

И она не рассчитывала на то, что Аларик обнимет ее за талию и ответит на поцелуй.

У нее закружилась голова. Когда она больше не смогла сохранять положение и перенесла свой вес обратно на ровный пол, Аларик сам наклонился к ней, почти не прерывая поцелуй, крепко прижав к себе. Ее рука скользнула вверх по его груди, ощущая под кончиками пальцев биение его сердца, вторившее ее бешеному трепету.

Это продолжалось слишком долго. Или… закончилось слишком рано. Таласин не знала. В ней сработал инстинкт самосохранения, и она вырвалась первой, все ее существо едва сдерживалось от чего-то предосудительного для нее. Аларик моргнул, глядя сверху вниз, его мягкие губы едва приоткрылись.

У нее зазвенело в ушах, и лишь через некоторое время она сообразила, что это из-за гонгов. Тех, что стояли по всей Звездной башне. В них били, разнося медный переливчатый звон по всей Эскайе. Снова заиграл оркестр. Гости на скамьях встали, чтобы должным образом ознаменовать окончание церемонии. Солнце вот-вот должно было нырнуть за горизонт.

Таласин и Аларик уставились друг на друга в тени драконьего алтаря. Теперь они муж и жена.

Глава тридцать седьмая