Ураганные войны

Как только молодые люди достигли вершины платформы и встали перед алтарем и священницей, они подписали два договора, которые принесли свидетели. Это были документы с красивым тиснением, которые гласили, что в этот день Алюнсина Ивралис из Доминиона Ненавар выходит замуж за Аларика Оссинаста из Кесатха. Поднеся пергаменты к свету, чтобы убедиться, что чернила высохли, священница аккуратно свернула оба. Один она отдала свидетелям, а второй поместила в курильницу, свисающую с хрустальной пасти дракона. Повалил дым, едкий запах горящего пергамента вскоре заглушил аромат благовоний, донося весть о союзе до огромных военных кораблей предков, что летали в раю, в Небе над небом, по повериям ненаварцев. Таласин была уверена, что, если загробная жизнь действительно существует, предки дома Силим прямо сейчас переворачиваются в могилах.

Они с Алариком повернулись друг к другу, их руки протянулись через разделявшее их пространство, чтобы с некоторым колебанием сцепиться пальцами. На нем не было перчаток, которые он всегда носил, и глаза Таласин расширились, когда она ощутила его кожу своей. Как будто от каждого сантиметра ее руки, которой касался Аларик, по венам прокатился статический разряд. Ее пульс участился.

И все-таки было в его прикосновении нечто успокаивающее. Словно прохладная капля воды скатилась по ее пересохшему языку. Таласин всю свою жизнь питалась гневом, испепеляющим пламенем, которое было для нее топливом.

От этого горения работала ее магия, и порою иного она и не знала.

Но то, что стало происходить с ней не так давно, что происходило сейчас, было… обнадеживающим. Светополотно, которое часто так беспорядочно струилось по ее венам, теперь напевало, устремляясь к своей противоположности, к темному отражению, скрывавшемуся под кожей Аларика. Умиротворение, которое она ощущала в его руках, шептало о том, что где-то за бурей ее бешено бьющегося сердца есть место тихое и безопасное. Это навевало мечту о покое.

Это…

Это не могло быть взаправду.

Губы Аларика были сжаты в угрюмую линию. Он был совершенно невозмутим, и во многом это подтолкнуло Таласин к тому, чтобы взять себя в руки, когда она заметила свою странную реакцию на ощущение его обнаженных пальцев, переплетенных с ее.

Священница взяла красный шелковый шнур и обмотала его вокруг запястий молодых людей, чтобы показать, что судьба связала их вместе. Музыка прекратилась, и женщина в алом одеянии воздела руки к витражному потолку, заговорив торжественным голосом, который эхом разнесся по комнате:

– Мы собрались здесь сегодня, чтобы воспеть союз между двумя королевствами, знаменующий начало славной новой эпохи для Доминиона Ненавар. С благословения Ее звездного Величества Урдуи Силим, той, что вознесла землю над водами, эти две души теперь поклянутся друг другу в верности…

Возможно, Таласин заинтересовалась бы словами священницы больше, если бы действительно хотела выйти замуж. Возможно, тогда в этом фарсе был бы какой-то смысл. Но что есть, то есть, поэтому во время речи ее внимание блуждало, отвлекаясь на тяжесть сотен пристальных взглядов и руки Аларика, почему-то так странно державшие ее: нежно, как будто она была хрупкой фигуркой. Она не ожидала мягкости от столь сурового, крупного человека-тени. Она не ожидала, что сочтет его не непривлекательным.

И она уж точно не ожидала, что настолько сосредоточится на нем, пока священница бубнит о своем. Он заставил Таласин забыть о толпе. Он сделал себя центром этого прекрасного, коварного места, где был единственным, кто знал ее прежде, где только о нем она могла честно сказать, что знает его. Возможно, им и придется играть новые роли, но между ними все так же останутся воспоминания о войне. Таласин вспомнила лязг клинков в лунном свете, в руинах, под пылающими небесами. Она помнила, как двигалась по чистому велению инстинкта, светом против тени, и какой живой чувствовала себя каждый раз, когда они с Алариком сражались, когда эфир пел между ними. Его пальцы рефлекторно сжали ее, и на мгновение ей показалось, что она видит эти воспоминания и в его глазах, сверкающих серебром в лучах заходящего солнца.

Священница указала на их соединенные руки.

– Эти руки будут любить вас все последующие годы и утешать во времена печали, – сказала она им. – Эти руки будут работать бок о бок с вашими, чтобы построить империю. Эти руки будут держать ваших детей и помогать вам нести мир. Эти руки всегда будут тянуться к вашим.

…….✲……..

Это благословение потрясло Аларика до глубины души. Его руки никогда не смогли бы сделать ничего из того, о чем говорила священница, не тогда, когда были столь необратимо запятнаны кровью. Он никогда не смог бы выполнить ни одного из обещаний, которые давал Таласин, потому что всем, что он знал о браке, были отношения его родителей, а они закончились предательством и бегством.

Как же нелепо – как же во всех отношениях глупо, – что церемония так на него подействовала. Они ведь создавали лишь видимость. Но часть его души желала…