Ураганные войны

Она произнесла эту последнюю фразу достаточно многозначительно, чтобы ее смысл – их брак – стал очевиден.

– Твои занятия, как быть лахис’кой, «обременительны»? – спросил Аларик и приподнял бровь, глядя на нее. – Или тебе кажется такой непосильной задачей просто рассказать мне о них?

– Раз уж тебе так нужно знать, мои занятия касаются политики, – отрезала его собеседница. Недоброжелательность на ее лице проявилась сильнее. – Политики Захии-лахис, если точнее.

– Ты не согласна с методами королевы Урдуи? Они действенны. – В его следующие слова просочилась капля остаточного раздражения: – Хотя до сих пор ты преспокойно выполняла все ее приказы.

Таласин скрутила пальцами кусок пухового одеяла у себя на коленях, будто воображая, что это шея Аларика.

– И на что это ты намекаешь?

– Ты сама прекрасно знаешь на что, – пробормотал тот и ощутил, будто прорвалась некая плотина, будто нить напряжения, что пронзила его с того дня в амфитеатре на Белиане, наконец достигла такого натяжения, что лопнула. «Давай, дорогая, – подумала темная, злобная, импульсивная его часть, – устроим еще одно последнее столкновение, перед тем как я покину тебя». – Ты носишь ненавистные себе платья, ты не причащаешься в месте силы своей магии, потому что тебе запрещает Ее звездное Величество, действуешь по ее указке, позволяешь двору что-то скрывать от тебя, ты сидишь в этом дворце, как соловей в позолоченной клетке. А еще раньше ты подавляла в себе страстное желание быть со своей семьей, потому что об этом просила Идэт Вела. Знаешь, лахис’ка, – заключил он, насмешливо глядя на ее заметно бледнеющее лицо, – мне видится, что ты из тех людей, которым нужно указывать, что делать. Ты слишком боишься принимать решения самостоятельно.

Ее карие глаза вспыхнули. В лунном свете стало видно, как она оскалила зубы.

– Тебе хватает наглости говорить мне такие вещи, – прорычала она, – когда сам всю свою жизнь ты прожил под башмаком отца? Учился и тренировался, чтобы стать идеальным наследником, проглотив всю ту ложь об истинной причине Катаклизма, которую он и твой дед распространяли..

– Это не ложь, – прошипел Аларик. – Это Сардовия солгала тебе…

– Ну конечно! Если Гахерис так говорит, значит, это не может быть неправдой. – Она вздернула подбородок. – Ты как, решил договориться с Ненаваром о брачном союзе сам или нужно было испросить его разрешения? Мне послать ему что-нибудь в знак благодарности?

Аларик напрягся: укол попал в цель. Он попытался отвернуться от Таласин, может быть, даже выбраться из кровати, но ее рука обхватила его обнаженное запястье, и он застыл на месте.

– Ты не дал мне поспать, так что давай поговорим, – проворчала она. – Давай поговорим о том, как ты осуждаешь меня, потому что я делаю то, что велит мне делать моя семья, при этом я по их приказу не участвовала во вторжении в целые государства-нации!

Его терпение лопнуло, но он изо всех сил постарался сохранить спокойный тон.

– Я не надеюсь, что ты поймешь видение моего отца…

– «Видение моего отца», – передразнила она. – В день свободной дуэли ты обвинил меня в том, что я повторяю слова своей бабушки, но ты такой же, если не хуже! Ты попугай, кукла на веревочке и собака на поводке.

Самоконтроль Аларика пошатнулся. Он приблизил свое лицо к ее.

– Не я один женился на враге по приказу свыше, лахис’ка.

Она тоже придвинулась к нему ближе, в ее глазах полыхало злорадное ликование.

– Так ты признаешь, что Гахерис раздает тебе приказы. Тогда кто же ты? Одно название от императора Ночи?

Аларик не мог поверить, что позволил чувствительности просочиться наружу. Он всегда гордился своей способностью сохранять достоинство в сложнейших словесных перепалках, но Таласин всякий раз если не выводила его из себя полностью, то опустошала разум.

В этот момент их лица отделяло расстояние одного удара сердца. Это все ее проклятое ночное платье. Это все жжение от ее пальцев на его запястье.

– Разговор окончен, – отрезал он.

Она ощетинилась.

– Ты мой муж. Ты не имеешь права мною командовать.

– А ты моя императрица, – выпалил он в ответ. – Ты подчиняешься мне.

– Пока мы находимся в Доминионе Ненавар, где мужья повинуются женам, мое слово для тебя закон! Как печально, что у тебя два хозяина.

– Лахис’ка.

Ослепляющая ярость подтолкнула его дальше, на ее сторону кровати. Они соприкоснулись кончиками носов.

– Заткнись.

– А то что? – крикнула несносная женщина прямо ему в лицо. – Что вы тогда сделаете, ваше величество?

Аларик бросился вперед, не имея ни малейшего представления о том, что произойдет после этого выпада. Он двигался инстинктивно, с темной яростью Кованного Тенью, наконец-то вырвавшейся на свободу. В пылу гнева он подумал, что мог бы просто впиться в яремную вену Таласин…

…но вместо этого он поцеловал ее.

…….✲……..