Урал-батыр

„Мы четыре батыра-раба

Дедушки твоего Катила.

Бились против отца твоего,

Но кровь царя нас в яд превратила.

Даже земля нашу кровь не пьет,

Солнца луч ее не берет.

Воронов выпить ее умоляем —

Они же в ответ: мол, нет, не желаем.

Мучится наша душа и страдает.

Поди к Уралу, отцу своему,

Всю нашу боль поведай ему:

Пусть снизойдет, нашу кровь оживит,

Пусть в достойных богатырей

Вновь из крова нас превратит“.

Услышав такое, я тайну узнал,

Матери обо всем рассказал.

Недолго она раздумывать стала,

Молча в сторону гор зашагала,

Воронов всех вокруг собрала

И, проводив одного куда-то,

Каждодневно его ждала,

С гор своего не спускала взгляда.

Однажды, не помню, в какую пору,

Шумно назад воротился ворон,

Воду в клюве своем принес —

Была та вода прозрачнее слез;

Мать плеснула на кровь водой —

Четверо встали из крови той.

Тогда сказала батырам мать:

„Позор за отца моего принять

Вам пришлось. Вы кровью алели.

Станьте ж друзьями Уралу на деле —

Всех друзей моего отца

Уничтожьте теперь до конца;

Вместе с сыном моим ищите

Урала по белому свету всему,

Хоть под землей его найдите,

Мой привет передайте ему“.

Взяв четверых батыров с собой,

Осознав, кто отец мой родной,

Что я — Яик — рожден был тобой,

Издалека я приехал к тебе,

Чтобы товарищем быть в беде,

Чтобы помощь тебе оказать,

Чтобы рядом с тобой воевать.

Пояс потуже я повязал,

Что есть мочи к тебе прискакал».

Второй:

«Мать мою зовут Гулистан.

Когда мне исполнилось шесть лет,

Змей с Шульгеном из дальних стран

Принесли нам множество бед.

Нашу страну разорить пришли,

В ужас всех людей привели,

В горе покинули мы страну;

Думала о тебе моя мать,

Не переставала горевать.

Когда мы собирались ко сну

И мать в постели лежала больной,

Дивы напали на нашу страну,

Землю всю затопили водой;

Детям и седым старикам —

Всем плоты я изготовлял,

Рассаживал их по плотам,

Сам против змей воевал.

Видя, что мы не сдаемся им,

Что тонуть в воде не хотим,

Что не боюсь я воды и огня,

Стал аркум напротив меня,

В ярости замахнулся мечом.

Но удара я ждать не стал —

Сам в ответ я нанес удар.

Ни в чем ему я не уступал.

Аркумом бешенство овладело —

Помощь дивов к нему подоспела;

Дивы бросились на меня —

Но отбивался достойно я!

От Заркума и дивов его

Не оставил я ничего.

Не считаясь с болезнью своей,

Мать ко мне подошла поскорей,

Увлажнились глаза слезами.

Так она мне тогда сказала:

„Сын! Отец твой Урал-батыр.

От него ты пришел в этот мир:

Нугуш-батыром на свет родился,

В богатырстве с отцом породнился.

Садясь на коня, мое дитя!“ —

Так напутствовала меня мать

И тулпара мне подарила,

Верной дороге меня научила,

Вышла на войну провожать».

Третий:

«Имя матери моей Хумай,

В небо высоко взлетая, она

Слушает что-то, не ведая сна:

„Эй, Урал мой, чей занят ты?

Я плачу, неведенья полна;

Дивы и змея вместе сошлись,

Воедино переплелись“

Землю море покрыло сплошь —

Как его ты переплывешь?

Как ты дивов, что крови хотят,

Всех одолеешь и перебьешь?» —

Так она свою скорбь изливала,

С горькой жалобой причитала.

На меня однажды взглянула,

Глубоко и скорбно вздохнула:

«Коль ты раньше б, мой сын, родился,

На коня своего садился.

Отцу, что в сражении изнемог,

Верной опорою стать бы мог», —

Говорила, меня обнимая,

И беззвучно рыдая сама;

За младенца меня принимая,

Тайну не открывала она.

Когда ночью мы с ней не спали,

В нашу дверь колотить вдруг стали —

Разлетелась вдребезги дверь.

Див вошел — отвратительный зверь.

Руку к матери он протянул:

«Не того ль, кто войну раздул.

Вверх ногами все перевернул,

Кто утесы в горах ломал

И камнями в дивов кидал, —

Не того ль ты жена — Хумай?

Ты ему Акбузата дала,

И счастливою с ним была,

Меч алмазный вручила ему,

Смерти дивов тем предала!

Голову я тебе отрублю,

Вдоволь крови твоей попью

И в огонь твое брошу тело,

Чтоб обуглилось все и сгорело!

Пусть твой муж от вести такой

Потеряет и сон, и покой!»

С тем на мать набросился он.

Увидев меня, остановился:

«Не второй ли это Урал? —

Про себя пробормотал. —

Не от него ли сын родился?»

Так и замерла в страхе мать,

Даже слова не в силах сказать.

Сердце женское оборвалось,

Помутились глаза от слез.

Я ж, ребенком себя не считая,

Гневом яростным закипая,

На злодея напал того.

Одна голова его выдувала пламя,

Другая яд источала губами;

То он меня гнул, то я его.

В руках моих не было ничего.

Но жестоко я с ним сражался,

В силе диву не уступил,

Наземь с грохотом повалил,

Так его мерзкую глотку сжал.

Что из пасти вдруг кровь пошла.

Потом подмял его под себя.

Застонал див, бессильно хрипя.

Под ударом последним он

Вопль издал и жалобный стон,

А потом и дух испустил.

Кровью весь дворец затопил,

Мать, по пояс пройдя в крови.

Подала мне испить воды,

Счастьем лик материнский светился:

«От батыра батыр родился!

Стал героем ты, как отец.

Хоть тело детское у тебя,

Хоть сердце юное у тебя,

Вышел из тебя молодец.

Отец в одиночестве битву ведет,

Душу его тоска гнетет;

Пусть тяжко не будет ему одному,

Пусть враг не сломит волю его.

Иди и будь спутником ему,

Опорой в сраженьях будь для него», —

Так ко мне обратилась мать.

И вышел в путь я, тебя искать;

Я — твой сын, Идель меня звать,

Пришел, чтобы вместе с тобой воевать.

Четвертый:

«Мать мою зовут Айхылу.

Отца моего звали Шульген —

Он приходится братом тебе.

Черный путь он выбрал себе.