Урал грозный

Взволнованным откликом на разгул фашизма в Европе стало стихотворение Ручьева «По земле бредет зверь».

Однако когда фашистская Германия капала на нашу страну, поэт не смог занять место в «цепи бойцов»: став жертвой наговора, он оказался в глухой северной тайге.

«Стихи о далеких битвах», написанные на Севере в январе-феврале 1942 года,— произведение, полное драматизма. В нем выражена боль патриота, лишенного возможности выполнить свой гражданский долг — защитить Родину в трудный для нее час. И все же, размышляя над своей судьбой, автор приходит к выводу, что и вдали от фронта он помогает Отчизне.

В мороз работая до пота,
с озноба мучась, как в огне,
здесь мы узнали,
                        что работа
равна отвагою войне.

В том же 1942 году поэт создает поэму «Невидимка», посвященную героической борьбе советского народа с немецко-фашистскими оккупантами, произведение, новаторское по форме, свидетельствующее о росте мастерства поэта.

После XX съезда партии Ручьев снова в рядах советских литераторов. Он переезжает на Урал, до конца своих дней живет в городе, которому посвятил множество стихов и почетным гражданином которого стал в 1969 году,— Магнитогорске.

В 1970 году Борис Александрович Ручьев становится членом Коммунистической партии.

В 1960—1970 годы выходят в свет одна за другой книги поэта: «Избранное», «Красное солнышко», «Проводы Валентины», «Любава» и др. В 1967 году Ручьеву за поэму «Любава» и сборник «Красное солнышко» была присуждена Государственная премия РСФСР имени А. М. Горького.

СТИХИ О ДАЛЕКИХ БИТВАХ [29]

1

За счастье и за мир родного края
и мне пора бы с братьями в строю,
оружие в руках своих сжимая,
с врагом заклятым встретиться в бою.
...Но далеко колышутся знамена,
друзья мои идут в смертельный бой...
И в чутких снах долины Оймякона
отгул боев я слышу над собой.
И в нетерпенье, радостей не зная,
все жду я, сокол, скованный кольцом,—
когда же мне
                   страна моя родная
прикажет встать и назовет бойцом.

2

В неистовых болях, в несносной тоске,
и днем мне и ночью не спится,
дышу я, как рыба на жарком песке,
на койке полярной больницы.
       И вижу вдали — в полумгле
                                                голубой —
        над родиной тучи, на родине бой.
В огне золотые мои города,
поля мои дымом повиты,
от тихого Дона до невского льда
в громах не кончаются битвы.
        И снова в атаку, штыками грозя,
        червонные звезды проносят друзья.
Родные, с кем рос я, работал и жил,
заводы и станции строя,
с кем русых, веселых девчонок любил,
смеясь и страдая порою.
       И мнится, что я за бойцами иду,
       повязки, как цепи, срывая в бреду.
Кричу я, за строем бросаясь скорей:
— Я с вами, я с вами, ребята!
Я долго бежал от полярных морей...
Я друг ваш, а стану за брата...
      Святое молчанье пред битвой храня,
бойцы, улыбаясь, встречают меня.
На каске звезда горяча, горяча...
От тяжести голову кружит,
железною ношей на тонких плечах
мое огневое оружие.
      От боли шатаясь, с бойцами иду,
      повязки, как цепи, срывая в бреду.

3