Уральские стихи

Как должно быть по чертежу.

1942

УТРЕННИЙ СВЕРДЛОВСК

Свой горный край все больше познавая,

Родной Свердловск я крепостью назвал

Тут каждый камень -— башня угловая

И каждый холмик — неприступный вал.

Он устремлен в далекие просторы,

Давая взлет прожекторным лучам,

Пуская танки, пробуя моторы,

Испытывая пушки по ночам.

И, как всегда, проснувшись утром рано,

Встречая дымный медленный рассвет,

Мы видим в небе облако тумана,

А под ногами — гусеничный след.

И мостовая блещет, леденея,

Вся в выбоинах старого торца.

Но как кому, а нам она роднее

Иной дороги, гладкой до конца.

И, повернув от нашего порога,

Она летит к горам за горизонт —

Родная нам, та самая дорога,

Которой танки движутся на фронт.

И, улыбаясь первым свердловчанам,

Танкист повел привычную к огню,

Расцвеченную зимними лучами,

Подернутую инеем броню.

1942

В ГОРАХ УРАЛА

Темнеют горы. Горные ручьи,

Гремя, сбегают в заросли густые;

И облака, вначале золотые,

Теряют краски теплые свои;

И проступает в таянии света

Лесная полутьма и тишина…

И попросту не верится, что где–то

В долинах за отрогами — война.

И все же начинается отсюда,

От этих гор, от этих крепостей,

Великое, скрепленное на рудах,

Единство к бою рвущихся частей.

Отсюда начинается движенье

Уральской стали, — с этой крутизны

Она, гремя, бросается в сраженье

И побеждает на полях войны.

1943

ДРУГУ

Пересекая линию огня,

Твой легкий след мелькнет на льдинах

талых.

Когда совсем в руках твоих усталых

Не станет сил, ты позови меня.

Ты позови — и я тебя услышу

Сквозь самый сильный орудийный гром.

Я не приду, я не поправлю лыжи,

Когда ты вдруг помедлишь за Днепром.

Я был бы рад, но не дойду до талых

Днепровских льдин, до линии огня.

Ты позови, — в руках моих усталых

Сама собой окажется броня.

И новый танк, тот самый, на котором

Стоит пометка: «Выпустить к утру»,

Вдруг оживет, разбуженный мотором,

И через горы двинется к Днепру!

1943

НЕВЕСТА

Вы заметили ту, что вечерней дорогою,

В белом платье, высокая, ходит со мной?

Эту девушку парни зовут недотрогою,

А подруги — какой–то смешной.

Если спросят у девушки, чем увлеченная,

Отчего она чаще бывает одна,

Неожиданно просто, ничем не смущенная,

— Я невеста, — ответит она.

И расскажет о том, как к победе готовится,

А с войны завернет на ее огонек.

И, услышав об этом, скромнее становится

Осмелевший сперва паренек.

Он девических рук торопливо касается

И, смущенный раздумьем, уходит во тьму.

Как она говорит и какая красавица,

Вот бы эту невесту ему!

И не знает никто, что невеста украдкою

Иногда загрустит, молчалива, тиха.

Только я улыбнусь, просветленный догадкою,

Что у девушки нет жениха.

Но в награду за все — за мечту ее давнюю

И за то ожиданье, которым живет,

Самый лучший солдат возвратится когда–нибудь

И невестой ее назовет.

1943

ЖЕНА

Памяти Владимира Занадворова

О деле мужском, о войне,

Писал ты трехлетнему сыну.

Ты в мальчике видел мужчину

И девочку видел в жене.

Ты девочке милой писал,

Что не к чему плакать отныне.

А то, что тревожит, — мужчине —

Трехлетнему сыну сказал.

Когда–нибудь лет через пять,

Как только он школьником станет,

Она эти письма опять

Из черной шкатулки достанет.

На стопку тетрадей и книг

Солдатские письма положит,

Решив, что и в книгах без них

Твой сын разобраться не сможет.

…Прошел ты в атаке ночной

Последней своею долиной,

И девочка стала женой,

Чтоб вырастить сына мужчиной.

1943

УРАЛЬСКОЕ СОЛНЦЕ

Новой плавкой ночная закончится смена,

А пока над площадкой плывет полумгла,

Сталевар неотступно стоит у мартена

И глядит в синеву смотрового стекла.

А за окнами тучка лиловой полоской

Потянулась на запад, и стало светло,

И заря побежала по крышам Свердловска,

Но весеннее солнце еще не взошло.

Время пробу снимать, и на черные плиты

Сталь стремительно падает струйкой литой.

И к рукам сталевара от капель пролитых

Поднимаются звезды над черной плитой.

А за окнами тени прозрачнее стали,

Проявились озера, совсем рассвело.

Потеснился туман, и раздвинулись дали,

И огромное солнце над лесом взошло.

И тогда, улыбнувшись друзьям молчаливым,

Сталевар направляется к летке, спеша,

Чтобы гибкий металл с золотистым отливом

Зазвенел, закачался в ладонях ковша.

В этих жарких ладонях металл вознесется

В полутемное небо — в литейный пролет…

Летка меркнет — пора: наподобие солнца

Поднимается ковш до предельных высот.

Сталь сверкает в живом непрерывном потоке,

Озаряя лучами громаду стены.

А весеннее солнце, взойдя на востоке,

Покатилось уже по дорогам войны.

Над полями сражений оно вознесется,

Где бойцы на рассвете, ускорив свой шаг,

Одинаково ждали весеннего солнца

И уральского солнца в тяжелых ковшах.

1943

ВСТРЕЧА

1

Я помню старенький вокзал,

Себя мальчишкой на перроне…

Я никому не рассказал,

Что видел девочку в вагоне

И смог понять уже тогда

И грусть и радость первой встречи.

Я не сумел сберечь года,

Но чувства — я сумел сберечь их.

От робкой грусти далека,

На небо девочка взглянула

И после третьего звонка,

Смеясь, рукою мне махнула.

Дымок, поднявшись к небесам,

Уплыл за горные отроги…

Летела молодость. Я сам

С тех пор не раз бывал в дороге:

Мелькнет на рельсах ночи тень.