Уральское эхо

Парень послужил и лесным объездчиком, и токарем. В 1897 году попал на военную службу, где за высокий рост и гордую осанку был причислен к лейб-гвардии Гренадерскому полку. Но всего через год рядового отпустили обратно домой. Неизвестные застрелили его старшего брата Василия, обладавшего крайне тяжелым нравом. Александр остался единственным совершеннолетним сыном при престарелых родителях и вышел в запас[56]. Однако за время службы он хорошо овладел оружием, привык к воинской дисциплине, что потом ему пригодилось.

Семейство Лбовых пользовалось у соседей уважением. Отец, сотский староста, имел Георгиевский крест за турецкую войну. Он не столько пахал землю, сколько барышничал – торговал лошадьми. Лбовы вели тяжбу по поводу земельного участка в пять десятин, которым их род пользовался аж 106 лет. Но земля понадобилась заводу и после долгих судов и апелляций отошла ему – она не была оформлена должным образом. Этот случай сделал бывшего гренадера ярым противником власти. Он много лет мстил казне: ломал станки, поджигал строения, занимался вредительством. А затем подоспело лихолетье…

В 1905 году стало трясти столицы, крупные промышленные центры, в деревнях запылали помещичьи усадьбы. В Прибалтике, Польше, на Кавказе обильно полилась кровь. Не осталась в стороне и Мотовилиха. На ППЗ[57] начались волнения, перешедшие в забастовки. И все рабочие завода одномоментно были уволены. Оказался за забором и Александр. Тут в нем впервые проснулись лидерские качества. Он попытался взбулгачить заводчан: 13 декабря руководил строительством баррикад, отобрал револьверы на керосиновом складе Товарищества братьев Нобель. Обнаглел до того, что попытался на глазах у публики в одиночку разоружить на Большой улице трех городовых. После этого ему пришлось бежать из дома. Лбов поселился в лесу неподалеку, вместе с приятелем Михаилом Стольниковым. Там они жили полгода, еду им носили родственники. Никаких акций эти начинающие лесные братья[58] не предпринимали, просто таились. Однако в Перми и Мотовилихе продолжало бурлить.

Лишь 5 мая 1906 года беглецы совершили первый теракт: ранили некоего Ширяева за сотрудничество с полицией. Лбов лично стрелял из винтовки с примкнутым штыком. Еще в армии он запомнил, что наличие штыка повышает кучность боя, и теперь всегда носил с собой невесть откуда добытую трехлинейку. Ранение у Ширева оказалось легким, но впервые пролилась кровь.

Два отшельника постепенно входили во вкус. Их пригласили помочь боевикам РСДРП, поучаствовать то в организации побега из тюрьмы, то в эксе сборщика винной монополии. Видимо, нападение на дом заведующего лесозаготовками пушечных заводов Зимина в деревне Дивья не обошлось без них. Полиция либо терпела лесников, либо просто не замечала. Вялотекущая партизанщина закончилась с прибытием в Пермь отряда питерцев. Это были Дмитрий Савельев по прозвищу Митя Сибиряк и его люди – автономная группа террористов-экспроприаторов. Группа состояла из бывших боевиков ПСР[59] и РСДРП, беглых кронштадтских матросов, студентов и прочих авантюристов. А тут еще в Мотовилихе убили помощника пристава Косецкого. Члены большевистской боевой дружины сделали это самовольно, без санкции партийного начальства. Из-за чего оно рассердилось и повелело дружину распустить. Часть согласилась, но другие, духовитые, отказались сдать оружие и ушли в лес к Лбову. Так у атамана вместо одного старого приятеля в подчинении оказалась значительная сила.

С этого момента спокойная жизнь в Мотовилихе и окрестностях закончилась. Лбов, он же Длинный, показал себя выдающимся организатором. Он сплотил людей, создал в лесу укрепленный лагерь, раздобыл оружие и начал воевать с властью.

Вооруженные нападения стали следовать одно за другим. Партизаны расстреляли из засады полицейский наряд; взорвали помещение стражников в волостном правлении, а затем квартиру мастера модельного цеха Соснина; ограбили лесопромышленника Медведева; убили полицейского осведомителя Бурдина; смертельно ранили сборщика винных акцизов Орлова. Все эти акты молва связывала со Лбовым. Полиция спохватилась и начала действовать. В Мотовилиху прибыл отряд драгун 54-го Новомиргородского полка. Селение сделали столицей вновь созданного 5-го полицейского стана и довели численность стражников до 80 человек. Пермское охранное отделение наводнило окрестности агентурой. Были арестованы родители Лбова и Стольникова, жена атамана Елизавета, другие родственники. Их держали в тюрьме как заложников, безо всякой вины. Леса мотовилихинской дачи прочесывали драгуны и отряды конных лезгин[60]. Товарищи предложили Длинному на время уехать, купили ему паспорт. Но тот отказался.

Питерцы были самыми умелыми боевиками в банде и самыми неугомонными. Лбов держал всех в кулаке. Он не допускал среди своих людей пьянства, лично вел счет деньгам, покупал много оружия и боеприпасов, наладил снабжение лесного лагеря, завел разведку и контрразведку. Новичков заставлял убить первого попавшегося полицейского, чтобы проверить их боевые качества, а заодно связать кровью.