Уральское эхо

– Навести порядок в золотопромышленности, – с насмешкой предположил Рупинский. – Это, правда, до сих пор никому не удавалось. Но, возможно, в Петербурге об этом не знают.

Они еще немного посидели, погоревали, потом полицмейстер спохватился:

– Новость по вашей части! Вчера около Черноисточинского завода в Верхотурском уезде произошла перестрелка хищников с администрацией приисков Демидова князя Сан-Донато. Злодеи добывали именно платину! Пролилась кровь. Тяжело ранен смотритель приисков Кульков, легко – штейгер[93]. Хищникам на конях удалось уйти без потерь. Причем это второй случай за неделю. Не наши ли ребята там шалят? В одном из нападавших опознали Евдоксия Таранца, бандита из бывших лбовцев. Помните, он исчез перед вашим приездом? Вот на какой конезавод устроился мерзавец!

– Графа Платова мы едва не взяли сегодня, – напомнил сыщик.

– Да, – хмыкнул полицмейстер, – или он нас.

– В любом случае в Верхней Туре воевал не Шелашников. Видимо, стреляли его люди, которых он собрал для разбоя. Дело серьезное: напасть на администрацию прииска, устроить целый бой… Наглые ребята. Тут шестеро, там неизвестно сколько, но много. Пора их раскассировать.

Коллежский секретарь промолчал. Пусть об этом у верхотурского исправника голова болит…

Вечером Алексей Николаевич встретился с Запасовым. Полковник с порога объявил:

– Мне только что встретился Мишка Комиссаров. Как и я, в партикулярном платье. Выходил из электро-скоропечатни Сокольского, что на Покровском проспекте. Узнал меня, отвернулся и припустил чуть не бегом…

– Я тоже его видел в полосатой визитке, в Березовском заводе, – вспомнил сыщик. – Интересно, что он тут делает? Вятской губернии ему уже мало? Хотя погоди… Он ведь до назначения в Вятку был начальником Пермского ГЖУ, верно?

– Верно, – подтвердил Дмитрий Иннокентьевич. – Думаешь, его подослал Джунковский? Чтобы контролировать нас?

– Допускаю. Комиссаров знает губернию, знает людей. И многое может сам, как человек пронырливый. Ну да черт с ним!

И заговорил о другом. Он рассказал жандарму, что клада Лбова у эсеров не нашли. Деньги, что отыскали в подполе, им дал миллионер Мешков. Из тех, которые держат в кармане фигу против властей. И опять не ясно, существует ли казна лесного атамана вообще или это легенда.

Тут Дмитрий Иннокентьевич его удивил:

– А ты расспроси монашку. Она может знать про деньги.

– Какую еще монашку?

– Сестру Василия Семова, которого повесили в восьмом году.

Лыков напряг память:

– Это приятель Лбова, один из тех двоих, которые подтвердили наличие клада?

– Верно. Семова вздернули, а сестра после его казни приняла постриг. И сейчас она – черница в общежительном женском Ново-Тихвинском монастыре. Зовут сестра Соломонида.

– Откуда ты узнал? – не поверил статский советник. А полковник обиделся:

– Думаешь, ты один трудишься, а я дурака валяю? Вот тебе еще новость. Я обязал своих «чугунков» добыть сведения о скупке золота. Кроме ротмистра Красновского и его филеров, в Екатеринбурге имеется также отделение пермского ЖПУЖД[94]. Им командует ротмистр Лиходзевский. Две недели он собирал сведения через свою агентуру, а час назад сделал мне доклад. Очень любопытный, кстати. По словам Лиходзевского, золото скупают в городе и в уезде сотни людей…

– Я это и без него знаю, – перебил жандарма полицейский.

– Знаешь, но не все. Среди этих сотен есть железнодорожники Уральской горнозаводской линии. Она связывает Гороблагодатскую с Пермью и Екатеринбургом. Так вот, наши выяснили, куда эти ребята девают золото.

– Что, люди с железки продают золото в одни руки?

– Именно! – Запасов вынул блокнот. – Записывай, Алексей Николаич. Здесь, на Кузнецкой, имеется казенный винный склад номер шесть. А в нем трудится не покладая рук на должности подвального некий Ёжиков. Вот он и есть главный скупщик. Ёжиков пришел туда с железной дороги, сохранил на ней обширные знакомства. Скупает по несколько фунтов в неделю. Расплачивается сразу наличными, а по желанию продавца – водкой. Отбою нет!

Лыков записал сведения и похвалил «чугунков». Но оказалось, это еще не все. По словам Лиходзевского, пару недель назад подвальный стал требовать с хищников, чтобы те скупали для него больше платины! За нее он дает вдвое больше, чем за золото.

– Я думаю, это один из крупных скупщиков Шелашникова, – высказал догадку Запасов. – Наблюдение за Ёжиковым установлено. По субботам ему приносят особенно много. Люди возвращаются из поездок, в которых они купили металл у старателей. В выходной хотят погулять, нужны деньги… Суббота послезавтра. Давай его накроем!

– Давай.

Лыков был доволен. Есть новый след, да и монашка может сообщить что-нибудь интересное. Если захочет. Уже прощаясь, он спросил у полковника:

– Ты допросы лбовцев перед отъездом смотрел? Тех двух, кто признал наличие клада.

– Смотрел. Один – это Семов, а второй – Гресь-Гром.

– Верно. А тебе не показалось, что их слова вписаны позднее?

Дмитрий Иннокентьевич застыл:

– Ты тоже заметил?

– Да. Значит, нам обоим бросилось это в глаза. Зачем твои дружки так поступили?

Жандарм в смущении почесал нос: