Урановый рудник

Начальник местной управы Семен Захарович Потупа оказался худым, привычно сутулящимся человеком с впалыми, скверно выбритыми щеками, желтыми от табака вислыми усами и мутноватыми, постоянно слезящимися глазами, которые печально глядели из-под низко надвинутого козырька потертой кожаной кепки. Весь он, как и его кепка, производил впечатление какой-то потертости, никчемности и никудышности, как старое, насквозь провонявшее нафталином драповое пальто, которое и носить нельзя, и выбросить жалко. Помимо кепки, на Потупе были мятый и засаленный черный пиджак, из-под которого выглядывал сероватый, весь в затяжках и шариках свалявшейся шерсти свитер, и пузырящиеся на коленях брюки защитного цвета, заправленные в растоптанные кирзовые сапоги. От рядового аборигена Семена Захаровича отличали разве что древний дерматиновый портфель, с виду совершенно пустой, торчащая из нагрудного кармашка шариковая ручка да очки в массивной черной оправе, которые он то снимал, то вновь без всякой надобности водружал на переносицу. Он непрерывно курил ядовитейший «Беломор», часто отхаркиваясь и смачно сплевывая на землю, но зато от него, в отличие от участкового милиционера, не пахло перегаром.

— Из города нам, конечно, звонили, — говорил он по дороге, — да только что мы могли сделать? Вы уже в дороге были, назад не воротишь. А тут такое дело — батюшка пропал! Хр-р-р — тьфу! Осторожнее, тут лужа, так вы ее справа, по травке, а то с другой стороны вязко… И гостиницы у нас сроду не было. В наших краях приезжие в два года раз появляются, так на что она нам, гостиница? Если кому надо, всегда найдется, у кого денек-другой перекантоваться. А если придется, так хоть и год… А все ж таки я бы вам советовал на постой ко мне определиться. У меня и попросторнее, и дом покрепче, поновее, и столоваться там же можно, с нами… Могиканин, дьявол чумазый, брысь с дороги! Хр-р-р — тьфу на тебя!

Поджарый, как скаковая лошадь, перемазанный до самых глаз поросенок с возмущенным хрюканьем метнулся прочь, ловко увернувшись как от сапога, которым Семен Захарович пытался пнуть его в бок, так и от его метко нацеленного плевка.

— Так как насчет того, чтобы ко мне? — снова завел свое Потупа. — Ей-богу, у нас вам будет удобнее.

— Благодарю вас, — сказал Алексей Андреевич Холмогоров, который уже был сыт начальником управы по горло. — Не хотелось бы никого стеснять своим присутствием, да и я, признаться, привык к уединению. Поэтому с вашего позволения я предпочел бы разместиться в доме отца Михаила. Разумеется, если к тому нет препятствий.

— Да какие же могут быть препятствия? — удивился Потупа. — Батюшка никогда дверь не запирает, заходите и живите.

— Я имел в виду нечто иное, — сказал Холмогоров. — Не будет ли отец Михаил в претензии за такое самоуправство, когда вернется?

Потупа остановился.

— Вернется? — переспросил он с таким выражением, словно впервые услышал это слово. — А, ну да, конечно… Да нет, с чего бы ему обижаться? Хр-р-р — тьфу! Ведь вы же помочь ему приехали, как я понимаю. А вы надолго к нам?

— Да нет, ненадолго. Встречусь с отцом Михаилом, помогу ему выбрать место для храма и уеду. Ну, может, еще немного погощу, если он пригласит. Места у вас здесь замечательные! Честное слово, насмотреться не могу.

— Да, места знатные, — рассеянно согласился Потупа и снова звучно сплюнул в лужу. Плевок закачался на поверхности воды, омерзительный, как дохлая медуза. — Значит, хотите встретиться с отцом Михаилом…

— Без этой встречи мой приезд сюда теряет какой бы то ни было смысл, — сказал Холмогоров, подумав про себя, что глава местной администрации, похоже, не очень-то рассчитывает на возвращение приходского священника.

— Ну да, ну да, — покивал головой Потупа. — Только… как бы это сказать? В общем, кто его знает, когда он вернется!

— Простите, я вас не совсем понял…

— А чего тут понимать? Хр-р-р — тьфу! В наших лесах месяцами бродить можно, пока не надоест. Может, батюшка от расстройства, что церковь опять, уж в третий раз, сгорела, решил… это… в отшельники податься! Хр-р-р — тьфу ты, пакость какая ядовитая! Чистая отрава! Уж и невкусно, и неохота, и невмочь, а все никак не брошу.

— В отшельники — это вряд ли, — осторожно возразил Холмогоров.

— Не знаю, вам виднее, я в этих ваших делах не понимаю ничего. А только в наших лесах сгинуть — плевое дело. Хр-р-р — тьфу! Бывает, выйдет человек за ягодой или там белку подстрелить, и поминай его как звали. Зверья здесь немерено — всякого зверья, и мелкого, и того, что покрупнее, — и болота попадаются такие, что разок неправильно ступил — и все, нет тебя, как не бывало. Да мало ли что в тайге приключиться может!

— Так почему же вы его не ищете?

Потупа уставился на Холмогорова с искренним недоумением.