Урановый рудник

Участковый Петров, пьяно пошатываясь и бессмысленно тараща налитые кровью глаза, столбом стоял в сторонке, утратив, по всей видимости, всякую связь с реальностью. Вызванная форс-мажорными обстоятельствами вспышка активности прошла, и теперь Петров, судя по всему, не понимал, где находится и каким ветром его сюда занесло. На него никто не обращал внимания: стоит себе, и пускай стоит, лишь бы есть не просил. На слабо затянутом, криво обвисшем поясе у Петрова висела кобура, и Холмогоров заметил, что Завальнюк смотрит на эту кобуру с выражением хмурой озабоченности.

Заготовителя можно было понять: такому человеку, как участковый Петров, доверять оружие нельзя ни при каких обстоятельствах. Мало ли на что он его употребит, где потеряет, кому подарит, а то и обменяет на стакан дешевого вина! Мало ли кто у него, пьяного до бесчувствия, это оружие вытащит…

У Алексея Андреевича вдруг мелькнуло подозрение, что Завальнюк не просто смотрит на кобуру, безмолвно сетуя на неразумие Петрова, а прикидывает, как бы завладеть табельным оружием участкового. Технически в этой операции не было ничего сложного: достаточно просто идти за Петровым, пока тот не свалится и не погрузится в мертвецкий сон, а там с его тела не только пистолет, но и нижнее белье можно снять, не опасаясь, что он проснется и как-то этому воспрепятствует.

Холмогоров остро пожалел, что катер придет еще не скоро, через несколько долгих дней. Он просто не видел, какую пользу может принести, оставаясь в поселке. Здесь нужен был профессиональный следователь, да не один, а целая бригада. Пожалуй, пара-тройка вертолетов для прочесывания тайги с воздуха тоже не помешала бы…

Сигареты и папиросы еще не были выкурены и до половины, когда посланный к Егорьевым парнишка вернулся. Он вылетел из переулка, как ядро из старинной пушки, на такой скорости, словно за ним по пятам гналась целая банда чертей, и, с ходу проскочив мимо своих земляков и соседей, взиравших на него с немым изумлением, кинулся прямиком к участковому.

— Дяденька Иван Данилыч! Дяденька Иван Данилыч! Там… Там…

На «Бродвее» снова началась кутерьма. Кто-то приводил в чувство Петрова, который так некстати ушел в мир грез как раз в тот момент, когда возникла проблема по его части, еще кто-то пытался успокоить мальца, от которого никак не удавалось добиться чего-нибудь более вразумительного, чем бесконечно повторяемое «там». Наконец и те и другие более или менее справились со своими задачами: Петров сфокусировался и вновь обрел дар речи, а мальчишка, как старая грампластинка, перескочив через слово, на котором его заело, выложил все как было.

А было все очень просто. Без проблем добравшись до дома Егорьевых, посланный парнишка взошел на крыльцо, постучал в дверь, потом в окошко, а после, не дождавшись ответа, вошел в сени, благо дверь была не заперта. В доме никого не оказалось. Не усмотрев в этом ничего удивительного (кто же это станет в начале лета, в самую горячую пору, средь бела дня дома сидеть?) парень вышел во двор и, обогнув дом, заглянул в огород. В запущенном егорьевском огороде ему повстречалась только парочка сорок, которые при виде его вспорхнули с грядки и с громкой птичьей руганью улетели в сторону леса. Здесь же, между грядок, виднелись отпечатки лошадиных копыт, а в одном месте бросался в глаза след босой ступни, оставшийся, по всей видимости, когда человек, ведший за собой лошадь, оступился и угодил ногой в грядку.

Каждый житель здешних мест немножко следопыт, и парнишка, не напрягаясь, просто между делом, пришел к выводу, что через огород кобылу вел Гришка и что было это либо вчера поздно вечером, либо сегодня рано утром, но обязательно в потемках. Засветло Гришка ни за что не въехал бы ногой в грядку, потому что тятька его, Степан Егорьев, долгих разговоров не признавал и, чуть что, сразу бил по шее, а то и прямо по уху.

Опять же чисто автоматически паренек пришел к выводу, что Гришка отправился в лес, конечно же, не на ночь глядя, а рано поутру, и не на прогулку, а по какой-то своей надобности — например, проверить капканы, подстрелить что-нибудь на ужин или еще зачем. Вернувшаяся без седока да к тому же насмерть перепуганная лошадь означала, что с Гришкой в лесу стряслось что-то неладное; это было так же просто и очевидно, как то, что вода течет с горы, а не в гору.

Встревожившись, мальчишка принялся искать Степана Егорьева: тому, пожалуй, не помешало бы знать, что с его сыном в тайге что-то приключилось. В конце концов он заметил приоткрытую дверь вырытого во дворе погреба, по старинке заменявшего Егорьевым такую редкостную в здешних краях роскошь, как холодильник. Юный следопыт подошел к погребу, позвал Степана Егорьева по имени-отчеству, а потом, так и не дождавшись ответа, открыл дверь и заглянул вовнутрь.

А там…