Уравнение Гровса с тремя неизвестными

Предположения Грингласса подтвердились, на двух других бомбах дефекты были теми же, с разницей лишь в местах повреждения схемы блока автоматики. Окончательно стало понятно стремление создателей этих чудовищ не допустить взрыва и поделиться секретами бомбы с иностранными коллегами. Но каких именно государств, никто не знал! Действительно ли немцы хотели бомбить советские войска, а не союзнические Эйзенхауэра и Монтгомери? На этот вопрос еще предстояло ответить!

Жена Оппенгеймера Китти по-прежнему общалась со своей приятельницей Лизой Зубилиной, супругой секретаря советского посольства в Вашингтоне и знакомой Хейфеца. Оппенгеймер давно догадался, что это «его канал» для передачи информации о достижениях Манхэттенского проекта русским ученым. Он ежедневно делился с Китти всем, что происходило в Лос-Аламосе. Она в первое время делала вид, что это ее мало интересует, но спустя время, откровенно внимательно выслушивала мужа, и было заметно, как она напрягается, чтобы запомнить всё, что он говорил ей. Это были сведения общего характера, не содержащие расчетов и научного обоснования, но полностью отражающие направления деятельности лабораторий Лос-Аламоса и описание экспериментов.

Роберт замечал, как многие ученые стали вести себя подозрительно, составляя отчеты о своей работе в двух экземплярах. Среди таких физиков был Фукс, Филдинг, Холл, Фейнман, конструктор Грингласс, у которого Оппенгеймер совершенно случайно увидел миниатюрный фотоаппарат. Тот нечаянно выронил его из-под одежды и вновь быстро спрятал, но Роберт сделал вид, что не заметил этого. Вероятно, работа по сбору подписей под петицией дала свой результат. По крайней мере, принцип «не замечать и не доносить» начал действовать во всем коллективе ученых. Оппенгеймер понимал, что это являлось питательной средой для шпионажа, но каким образом секретные данные передаются из Лос-Аламоса, он не догадывался. Строгий контроль на проходных вряд ли мог позволить вынести хотя бы одну бумажку с записями расчетов, научных открытий, разработок и экспериментов. Но если этим занимались многие, то значит, и канал передачи их сведений работал.

Среди ученых в одной из лабораторий был самый молодой физик-теоретик Ричард Фейнман. Он уже защитил диссертацию кандидата наук в свои 22 года и быстро согласился на участие в Манхэттенском проекте в ходе вербовочной поездки Оппенгеймера по стране. Молодой человек был не женат, но встречался с девушкой по имени Люси и решил заработать денег на свадьбу, путешествие и последующую безбедную жизнь, подписав контракт. Но в Лос-Аламос Люси не пустили, поскольку брак не был заключен и Ричард активно переписывался с любимой девушкой. Она часто приезжала к нему повидаться и, встречаясь в Санта-Фе, влюбленные предавались утехам, посещая парк городка. В одно из свиданий Ричард попросил Люси присылать ему письма, изорвав их на сотни мелких кусочков.

Девушка удивилась просьбе своего бой-френда, а он объяснил, что решил поиздеваться над цензорами, которые досконально проверяют содержание каждого письма. Теперь чтобы прочесть его, им необходимо сложить разорванное письмо воедино, что оказалось непростым делом. Первое письмо кусочками вызвало бурю негодования работников цензуры, и они тут же доложили об этом Гровсу. Тот вызвал Ричарда и отчитал его, а он назло генералу стал писать ответы в таком же изорванном виде. Гровс попросил Оппенгеймера повлиять на молодого хулигана, но Роберт ответил, что и Люси и Ричард имеют на это право, поскольку в контракте не оговорен запрет на письма, изорванных на кусочки. Гровс перестал обращать на это внимание, а Ричард продолжал издеваться над цензорами, которым приходилось скрупулезно склеивать письма молодых людей, чтобы прочесть содержание и не допустить утечки секретной информации.

* * *

В рамках Манхэттенского проекта Гровс руководил и поисковой миссией «Алсос» под командованием Паша. Еще до начала ее работы генерал консультировался с Оппенгеймером, кто, по его мнению, возглавлял атомную программу Рейха? Роберт, вспомнив всех авторитетных ученых-атомщиков, оставшихся в Германии после прихода Гитлера к власти, назвал фамилию Отто Гана. Это он с Фрицем Штрассманом открыл впервые деление ядра атома урана. Были, конечно, еще Гейзенберг и Вейцзекер, работающие в Физическом институте Вильгельма кайзера в Берлине, но Оппенгеймеру казалось, что фюрер мог доверить это секретное дело только Отто Гану. Гейзенберг работал ректором этого института, ставшего с осени 1939 года научным центром уранового общества Германии и по условиям секретности не мог быть руководителем атомного проекта, а Вейцзекер быстро разочаровался в национал-социализме. С тех пор укрепилось мнение, что Отто Ган является «отцом» атомной бомбы Гитлера, и его усиленно искала миссия «Алсос». После получения сведений и составления списка немецких ученых-атомщиков, работающих в Германии по сведениям Жолио Кюри, эта версия получила подтверждение и не вызывала сомнений.