Уравнение Гровса с тремя неизвестными

— Мы хотели посмотреть, где тут можно поохотиться, — не представляясь, соврал Гровс, — ты не будешь возражать, если мы через неделю-другую постреляем здесь?

— Это частное владение, сэр, — с сожалением ответил Коннел, — но охотиться можно в любом другом месте, кроме территории интерната!

— Вот и замечательно, — буркнул в ответ Гровс, садясь в автомобиль и обращаясь к Оппенгеймеру, — поехали отсюда!

— Я не понял, куда подевался старик-индеец? — недоумевал Оппенгеймер, озираясь вокруг, — он как приведение появился и так же исчез!

— Индейцы, сэр, постоянно следят, чтобы их религиозное сооружение оставалось неприкосновенным, — объяснял Коннел, — они как призраки появляются из-за спины и были случаи, что до смерти пугали наших учеников…

…Так было выбрано место для главной лаборатории по атомным теоретическим изысканиям и экспериментам. Оппенгеймер, увлекавшийся когда-то мистикой, надолго запомнил проклятие вождя, племя которого нужно было выселить от подножия горы Лос-Аламос. Вспоминая каждый раз об этом, у него портилось настроение. Исследования секретной программы по созданию атомной бомбы, одобренной президентом Рузвельтом, до поры, до времени велись в так называемом «Урановом комитете». В июне 1942 года в рамках этой программы был образован «Манхэттенский инженерный округ», и произошел перенос ответственности от Управления научных исследований и развития к Комитету по военной политике. Теперь армия отвечала за создание этого оружия, а само наименование округа означало старт работ по практической реализации программы.

Лесли Гровс, сын армейского капеллана, потомок французских гугенотов больше пятнадцати лет, как он сам выражался — «окусывался на задворках». Все эти годы он оставался на должностях заместителей и дослужился всего лишь до капитана инженерных войск. Только в 40-м году ему присвоили звание майора и перевели в генеральный штаб, где он курировал различные военно-строительные проекты, в том числе возведение здания Пентагона. В том же году он отличился на этом поприще, получил звание полковника и приобрёл репутацию жёсткого, успешного, уверенного в себе руководителя.

При подборе кандидатуры на должность командира Манхэттенского инженерного округа должен был учитываться в первую очередь организационный опыт в строительстве. Военный министр Генри Стимсон лично рекомендовал Гровса, объясняя его назначение тем, что тот имел больше опыта в строительных делах, чем любой другой офицер во всей армии. Еще до утверждения в должности Гровс потребовал генеральского звания, которое ему присвоили тут же в связи с назначением. Надев генеральскую форму, Гровс присвоил округу новое закодированное название «Манхэттенский проект», подчеркивая его государственную важность. Теперь перед ним стояла задача возвести секретные «атомные города» вместе с их лабораториями и заводами.

Характер у Гровса был скверный, его солдафонская манера руководить, грубо повелевая каждому тупо подчиняться приказу, красноречиво говорила о чрезмерном самолюбии и тщеславии. Стимсону Гровс нравился за его бульдожью целеустремленность и самоуверенность. Если бы ему приказали закрыть своим телом Луну, а он был бы уверен, что это пойдет на пользу проекту, то можно не сомневаться, Гровс это сделает. Лесли мог так «вцепиться зубами» впроблему, что даже те, кто не верил в ее решение, соглашались с быстрым получением положительного результата. Именно такой человек нужен был на эту должность, но руководить многочисленным коллективом ученых-атомщиков он не смог бы. Поэтому было решено, что научную часть проекта должен возглавить авторитетный ученый.

Гровс, в свою очередь, назначил Оппенгеймера своим заместителем по науке и главой лаборатории секретного оружия. Выбор Гровса поначалу удивил как учёных, занятых в разработке бомбы, так и членов Комитета по военной политике, курирующих Манхэттенский проект. Оппенгеймер не был лауреатом Нобелевской премии и, не имел соответствующего авторитета, чтобы руководить учёными, достижения которых отмечены Нобелевской премией. Однако Гровс был впечатлён теоретическими знаниями Оппенгеймера в области создания атомной бомбы, хотя и сомневался в его умении применить эти знания на практике. Но он усмотрел у Оппенгеймера одну важную черту характера, присущую собственному нраву — чрезмерное тщеславие. Это свойство, по мнению генерала, должно было подпитывать порыв, необходимый для продвижения проекта к успешному завершению.