Читаем Urban commons. Городские сообщества за пределами государства и рынка полностью

Чтобы городские совместности могли справляться с таким разнообразием, Паркер и Йоханссон предлагают третью отличительную черту: межсекторное сотрудничество (cross-sectoral collaboration). Городская инфраструктура в их тексте представлена как ресурс, к которому имеют доступ различные стейкхолдеры, среди которых и граждане, и частные компании, и муниципальные власти. Обеспечение совместности требует долгосрочного планирования, значительных инвестиций, а также сложной координации общественных и частных вкладов вкупе с регулятивными механизмами – и это может потребовать создания системы привилегий, поддерживающей баланс совместности. Потому Паркер и Йоханссон видят потребность в межсекторном взаимодействии, объединяющем горожан, некоммерческие организации, правительственных агентов и множество других деятелей – обязующихся создавать и поддерживать такие совместности. Они допускают, что роль государства как посредника будет усиливаться и его первостепенными задачами будут управление и наблюдение за процессом формирования городских совместностей101.

Я считаю, что проблема в обзоре Паркера и Йоханссона кроется в их представлении о городе и городском как о территориально ограниченной сущности. Совместности становятся городскими согласно тому, что «рассматриваемый ресурс должен быть преимущественно доступен в масштабах города или на меньшем масштабе». К сожалению, эта идея не позволяет оценивать значимость городских совместностей, размещающихся и производимых в том числе вне городского масштаба.

Представление о городском (urban) как качестве, присущем территориально определяемому городу (city), упорно сохраняется как в повседневном мышлении, так и в большинстве академических текстов102, к коим относятся и вышеописанные статьи, посвященные городским совместностям. Совершенно ясно, что такие представления помогают нам осмыслять ощутимые отличия пространств в черте города и за его пределами, то есть в деревне или пригороде. Тем не менее, если мы возьмем эту концепцию как инструмент анализа, нас ждут жесткие ограничения. Еще в 1938 году Луис Вирт103 заметил, что мы не можем принимать «город» и, следовательно, «городское» как данность, к тому же прикладываемую к очевидно неограниченному объекту. Вирт доказывал, что плотность, количество населения или площадь поселения – спорные критерии определения города. Сегодня сами паттерны урбанизации все больше оспаривают, казалось бы, самоочевидные отличия города и пригорода, городских и сельских земель. Некоторые части «большого города» могут выглядеть или ощущаться как деревня, и в то же время деревни, в которых, например, устроены крупные рынки, могут напоминать о городе. И что нам делать с крестьянскими фермерами, отправляющимися на протестное шествие в город? Этот протест «городской»? И что делать с культурными практиками, которые создавались в сельских районах поколение за поколением и ныне практикуются мигрантами, проживающими в городе? Это городское или нет?

Две повести о городах

Два ключевых подхода, выработанных в рамках урбанистической теории, позволяют вырваться из вышеупомянутых пределов концепции города как «локализованной пространственной сущности». Работы Анри Лефевра, помыслившего город как echelle (масштаб) и niveau (уровень), становятся трамплином для обоих подходов. Таким образом, один из концептов Лефевра представляет «городское» как «произведенный масштаб» (produced scale) и тем самым позволяет соотносить этот масштаб с множеством иных, от тела до глобальности. В противоположность этому, niveau фокусируется на культурных аспектах города, видимого как пространство медиации, смягчающее конфликты повседневного с логикой коммодификации.

Мультимасштабность городского

Бреннер и Шмид104 предлагают теоретизировать «городское» не как сущность, обусловленную строгими и гомогенными метриками; их подход предвосхищал Вирт, предостерегая исследователей от уподобления «урбанизма» «физической сущности города»105. Конечно, Вирт довольно точно предсказывает будущие открытия:

Технологические развития в областях транспорта и коммуникации, практически обозначающие новую эпоху человеческой истории, акцентировали роль городов как доминирующих элементов нашей цивилизации и невероятно расширили городской образ жизни, вырвавшийся за пределы города как такового106.

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia Urbanica

Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике
Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике

Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них. Вопрос о теоретических инструментах, позволяющих описывать подобные закономерности, становится в книге предметом критической дискуссии. В частности, авторы обсуждают и используют такие понятия, как «городской габитус», «воображаемое города», городские «ландшафты знания» и др. Особое внимание в этой связи уделяется сравнительной перспективе и различным типам отношений между городами. В качестве примеров в книге сопоставляется ряд европейских городов – таких как Берлин и Йена, Франкфурт и Гамбург, Шеффилд и Манчестер. Отдельно рассматриваются африканские города с точки зрения их «собственной логики».

Коллектив авторов , Мартина Лёв , Хельмут Беркинг

Скульптура и архитектура
Социальная справедливость и город
Социальная справедливость и город

Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России. Работы Харви, тесно связанные с идеями левых интеллектуалов (прежде всего французских) середины 1960-х, сильнейшим образом повлияли на англосаксонскую традицию исследования города в XX веке.

Дэвид Харви

Обществознание, социология
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна

Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна. Марк Оже – директор по научной работе (directeur d'études) в Высшей школе социальных наук, которой он руководил с 1985 по 1995 год.

Марк Оже

Культурология / Философия / Образование и наука
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура

Похожие книги

Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука
Возвратный тоталитаризм. Том 2
Возвратный тоталитаризм. Том 2

Почему в России не получилась демократия и обществу не удалось установить контроль над властными элитами? Статьи Л. Гудкова, вошедшие в книгу «Возвратный тоталитаризм», объединены поисками ответа на этот фундаментальный вопрос. Для того, чтобы выявить причины, которые не дают стране освободиться от тоталитарного прошлого, автор рассматривает множество факторов, формирующих массовое сознание. Традиции государственного насилия, массовый аморализм (или – мораль приспособленчества), воспроизводство имперского и милитаристского «исторического сознания», импульсы контрмодернизации – вот неполный список проблем, попадающих в поле зрения Л. Гудкова. Опираясь на многочисленные материалы исследований, которые ведет Левада-Центр с конца 1980-х годов, автор предлагает теоретические схемы и аналитические конструкции, которые отвечают реальной общественно-политической ситуации. Статьи, из которых составлена книга, написаны в период с 2009 по 2019 год и отражают динамику изменений в российском массовом сознании за последнее десятилетие. «Возвратный тоталитаризм» – это естественное продолжение работы, начатой автором в книгах «Негативная идентичность» (2004) и «Абортивная модернизация» (2011). Лев Гудков – социолог, доктор философских наук, научный руководитель Левада-Центра, главный редактор журнала «Вестник общественного мнения».

Лев Дмитриевич Гудков

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука
Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах
Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах

В монографии проанализирован и систематизирован опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах, начавшегося в середине XX в. и ставшего к настоящему времени одной из наиболее развитых отраслей социологии власти. В ней представлены традиции в объяснении распределения власти на уровне города; когнитивные модели, использовавшиеся в эмпирических исследованиях власти, их методологические, теоретические и концептуальные основания; полемика между соперничающими школами в изучении власти; основные результаты исследований и их импликации; специфика и проблемы использования моделей исследования власти в иных социальных и политических контекстах; эвристический потенциал современных моделей изучения власти и возможности их применения при исследовании политической власти в современном российском обществе.Книга рассчитана на специалистов в области политической науки и социологии, но может быть полезна всем, кто интересуется властью и способами ее изучения.

Валерий Георгиевич Ледяев

Обществознание, социология / Прочая научная литература / Образование и наука