Урбанизатор

На самом деле - ничего нового. Страшные русские сказки: "придёт серенький волчок и ухватит за бочок", про петушка, которого "несёт меня лиса за синие моря", про йети, живущего в лесу... столетиями рассказывались бабушками маленьким внучкам. С вполне определённой целью: испугать ребёнка. Чтобы он не попёрся сдуру в лес. Потому что там - он может заблудиться, утонуть в болоте, замёрзнуть, ослабнуть и умереть. Использование фантастических страшилок для воспитания реальной осторожности. Техника безопасности на основе образа бабы-яги.

Дети - восприняли. А взрослым... потребовалось два раза со смертельным исходом.

"Моё - не трожь", "не твоё - не трожь", "не знаешь чьё - спроси, не трожь". Понятия собственности вбивались тяжело, часто - наказаниями. Иногда - смертью.

В ту зиму у меня на Стрелке царил коммунизм. Такого... казарменного типа. Корм, жильё, одежда, обувь... всем. И - вровень. Для меня, например, забежать к Домне да похлебать щец из общего котла, за общим столом... людей посмотреть, себя показать... А что не так? Я ж - не князь, не боярин!

Польза немалая: слышу, как воет ложкомойка. После Домнинного научения:

-- Воевода миску взял. А она липкая! Ты меня перед "Зверем Лютым" позорить будешь?!

Ближайшие пару дней лентяйка присесть... не рискнёт. И другие по-опасутся. А там, глядишь, и привыкнут. Мыть посуду до хруста. Потом замуж выйдут. Может, и у себя в дому навык чистоты сохранит. А то в здешних кудах... по всякому.

Коммунизм меня не устраивал - начала "гореть" сбруя на лошадях и одежда на работниках, терялись и ломались инструменты, падала производительность труда. Я её как-то... подпихивал. Да любое-всякое событие давало всплеск! Хоть - публичный дом с элементами соревновательности, хоть - наши победы воинские или проповеди Аггея. Но люди были измотаны, и энтузиазм, моторика, эффективность снова снижались.

"Воля волею

Коль сил невпроворот

А я увлёкся".

Прежде всего, "увлёкся" - я сам. Но я же и других "увлекаю"! А они вовсе не "мыши белые, генномодифицированные".

Я не верю в то, что человека можно заставить работать лучше. Больше, дольше, тщательнее, качественнее... чем ему самому свойственно.

Ересь? - Конечно! Но - правда. Извините.

"- Что ж вы? Вы сами ко мне нанимались! Мы ж по-доброму сговорились! За пахоту, за оплату, за работу. Сами! Своей волей! А нынче на пригорке сидите, на солнышке греетесь. Время-то уходит!

- Дык... Эта... Ну... Итак не гуляли".

Тургенев? Энгельгардт?

Любое разовое внешнее воздействие даёт кратковременный эффект и затихает. Нужна серия, непрерывный поток воздействий, побуждающих к совершению поступков. Достаточно длительный, чтобы цепь поступков превратилась в привычку.

"Посеешь поступок - пожнёшь привычку, посеешь привычку -- пожнёшь характер, посеешь характер -- пожнёшь судьбу" - мудрость, как говорят, от Конфуция. И, таки, он прав!

Мы строили свою "общую судьбу", изменяя судьбы личные, выковывали характеры, воспитывали привычки, навязывали поступки.

Например, что топор или косу в поле или в лесу нельзя класть, а только воткнуть... я про это уже...

Это - воспитывается. Насколько воспитание эффективно? Люди - разные. Кто-то пришёл на Стрелку с уже готовыми навыками. Не только топором ударить - стоять, ходить, видеть, говорить... кому-то хватало, для компенсации отсутствующих умений - адаптивности, выносливости, силы, ума, воли...

Пердуновские, прошедшие уже мою школу в вотчине, постоянно оказывались "в первых рядах". Потому, что они уже знали "как". Как надо делать дело. "По труду и честь" - они "всплывали" в коллективе, оказывались на "руководящих должностях".

Из новосёлов кто-то тянулся за ними, кто-то просто "тянул лямку".

Наиболее толковых работников мы выводили из "зимниц" в бараки. Пошла "цепная реакция": чуть более комфортные, более здоровые условия жизни. Можно глубже восстановиться за ночь. Появляются силы работать ещё лучше и больше. Стать ещё "первее".

Это становилось предметом зависти.

"Стрелочники" никогда не были однородной массой. Сначала - потому что пришли из разных мест, с разным опытом, умениями, даже - языком. Потом - потому что работали с разной эффективностью. Наконец, "каждому - по труду" - одни получали лучшие жилищные условия, превращались в "элиту".

Так "посыпался" главный принцип коммунизма: "от каждого по способностям, каждому по потребностям". Отдача от "способности" начала оцениваться. И - ограничивать "потребности".

Вроде бы: велика ли разница - где ночь перекантоваться? На нарах в общем ряду в "зимнице" или на личных полатях в бараке? Невелика - но есть. Эта разница, связанная с ней оценка труда, самого человека, его статуса - превращается в мощный, постоянно действующий стимул. Стимул - "работать лучше". Каждый вечер: глянул, как сотоварищи к себе в барак спать пошли, ручкой помахал и шагай. В свой погреб.

Такое, довольно примитивное "расслоение общества", давало немалый эффект. И в производительности, и в выявлении основных психотипов. Были видны те, кто был "первыми", кто хотел "стать первым", кто ничего не хотел - "день прошёл и ладно". И - лентяи.