Читаем Уриель Акоста полностью

Уриель Акоста

Карл Гуцков , Карл Фердинанд Гуцков

Его жене? Едва ли!Не огорчай родителей, дитя!Нет, не беги за ним. Ведь у МанассеТы — дочь единственная. Чти отца!

Юдифь

Как? Уриель! Меня не хочешь?

(Дрожа от отчаяния, долго и пристально смотрит на него.)

Боже,Прости меня! Я верила всегда,Что на земле любовь дарует счастье.

(Склоняется к ногам Эсфири.)

Уриель

(борется с собой, озирает всю группу: мать, свою возлюбленную, братьев, печально стоящих за креслом матери; говорит про себя)

Де-Сильва правду говорил! КрепкиВ народе нашем родственные узы!

(С отчаяньем.)

Что ж вы молчите? Не терзайте!

Юдифь

НасНе любит он!

Уриель

Стрела пронзила сердце…О, я хотел бы, словно зверь кричать…Так не смотрите ж на меня с мольбою!В сравненьи с жаром глаз моих сухихВсе ваши слезы, что теперь струитеВ своей печали и тоске, — ничто!Молчите вы? Взираете? И ждете,Чтоб подвиг я ужасный совершил?Чтоб ради сердца духом поступилсяИ отдал убежденья за любовь?Зачем ты встала на дыбы, о гордость?Ты здесь — чудовище! Не скрежещи!Стань червем! В прах склонись! Все ниже… ниже…Кто защитит от глаз немых любви?От глаз немых, где мне искать спасенья?Слепая мать, сомкни скорей глаза…Закрой же их! Закрой же их скорее!Я сделаю! Я сделаю… пойду…

(Убегает.)

Юдифь

Он ради матери идет.

Эсфирь

О, нет!Лишь для тебя.

Иоэль

Благослови, всевышнийМгновенье это: отречется он.

Эсфирь

Пусти дитя! Я Уриеля, сына,Должна поцеловать! Пусти к нему!Где ты, — мой сын? В ком смелости достанетСвоим врагом его теперь назвать?.Чей светлый ум прекраснее? Идем!На шумных улицах кричать мы будем:Вот лучший сын — он любит мать свою!

(Быстро уходит, уводимая Иоэлем и Рувимом.)

Юдифь (одна у окна)

Он во дворе… плащом едва накрытый…Без шляпы… Устремляется туда…Бежит… Там улица… О, боже… Медлит…Направо иль налево?.. Он стоит…Вот он — пошел… дорогой к синагоге!

(Отходит от окна.)

Так неожиданно? Из-за меня?Из-за меня? Не слишком ли поспешно?Что если он раскается потом?Так неужели с первых дней созданьяЖена — одно проклятье для мужчинИ их всегда в ничтожество ввергает?Как умирающий он побледнел…Рука, холодная как лед, дрожала…

(Стремительно бросается к окну.)

Остановись, Акоста! Не ходи!Не делай этого! О, слишком поздно!О, рок, за этот грех не покарай!

(Падает в кресло.)

Занавес