Уроборос. Том 1

Что же случилось, почему даже он, ромейский император по меркам древних времен выглядел провинциальным князьком? Искусство угасло, талантливые художники и архитекторы оставались только в Константинополе и нескольких крупных городах. Все только и делали, что рисовали иконы, изображения на которых объявляли богом и заставляли молиться им. А сам художник, соответственно, являлся Создателем Создателя? В прошлом году у императора сломался искусный механизм, который указывал прошлое и будущее положение планет, звезд и предсказывал затмения. Судя по описаниям старых авторов, такие приспособления хоть и были недешевы, но имелись в большом количестве, практически у каждого зажиточного горожанина. Но последний механизм, еще остававшийся рабочим, никто не смог починить. Во всем Константинополе не нашлось ученого или инженера, который смог бы разобраться в десятках мелких шестеренок и механизм выбросили. Зато, как грибы после дождя росли и в столице, и в остальной империи монастыри, где монахи спорили о природе Господа и толковали неясные места в Библии. У императора оставалось еще несколько диковинок, как та небольшая лодка, которую двигал пар, но Маврикий чувствовал себя дикарем, который набрел на развалины великой цивилизации и высокомерно объявил себя правителем, даже не догадываясь о значении титула и не зная секрета величия древних.

Так и сейчас, принимая решение о Неаполе, Маврикий не сомневался, что это следует сделать. Но зачем? Восстанавливать стены практически пустого города? Но длиннобородые не заходили так далеко на юг, их удерживали укрепления Рима и Равенны, лучше дополнительно потратить на эти города. Да и зачем тратить деньги на блага цивилизации, есть в Неаполе живут люди, которые не знакомы с этим? Через несколько месяцев они начнут разбирать акведук на стены для загонов для скота и отламывать украшения для продажи мелким торговцам. Маврикий не очень верил в теорию управления, гласящая о том, что цивилизационные улучшения тянут вверх образованность населения. Не будет, к примеру, построенная библиотека стимулировать крестьянина, чтобы прочесть Гомера или поставить Эсхила. Построить можно, но это будут выброшенные на ветер деньги, а местные жители еще и будут возмущаться, зачем тратить деньги на непонятные строения, если налоги и так высоки, а защита от длиннобородых чисто символическая.

Маврикий не смог принять решения насчет Неаполя, и он дал знак, что ему следует подумать и указ будет отложен до возвращения в Константинополь. До этого, как малодушно думал император, проблема как-нибудь сама решится, или, по крайней мере, от него отстанут эти просители.

Когда совещание завершалось, в палатку вошел молодой офицер, судя по знакам на доспехах – служащий почты. Он вежливо поклонился присутствующим, потом глаза его узнали императора, поклонился еще ниже и с почтением передал через секретаря запечатанный пакет. Тот вскрыл послание и с поклоном передал Маврикию.

–Император, срочное донесение из Константинополя.

Маврикий развернул письмо и буквально кожей почувствовал, как десятки глаз впились в него. Очень редко, когда оставшиеся в столице Феодосий и Константина отправляют императору срочное донесение. Они оба опытные политики и профессионалы, и значит, случилось что-то экстраординарное. Переворот в столице? Бунт одной из армий? Восстание монофизитов? Что?!

Маврикий прочитал несколько секунд. Посмотрел внимательно на собравшихся:

–Совет окончен. Петр, останься. Завтра утром начинается марш. Утром все получите указания. Все.

Оставшись наедине, Петр бросился к брату.

–Что случилось?! Бунт?!

–Нет. Это послание Феодосия. Ормизда свергли.

–Господи. Господи! Не знаю, хорошо это или плохо для нас. Но вряд ли в потрясениях может быть что-то хорошее.

–Мда. Он пишет, что официально коронован в Ктесифоне молодой Хосров. А Бахрам Чубин, с которого все и началось, занял неясную позицию. Он собрал огромную армию и находится не так далеко от столицы. Ничего не предпринимает, похоже, идет ожесточенный торг со столичной знатью, которая хочет власти и привилегий, которые отнял у них Ормизд, а взамен они молодого шахиншаха отправят к отцу.

–А как там ситуация у наших в Месопотамии? Как армия Филиппика?

–Ничего не написано. Феодосий спрашивает, что ему делать в этой ситуации.

–Подожди, я не понял. Хосров же коронован, а Бахрам Чубин не Сасанид. Он не может стать шахиншахом. Он хочет поставить какого-то другого сына Ормизда и стать при нем регентом? Маги не поддержат его коронацию.

–Я думаю, сейчас никто в Иране не знает, чего он хочет, в том числе и он сам. Бахрам Чубин отличный воин и великолепный полководец, но как политик он еще никак не проявил себя.

–Может это шанс для нас? Соберем все силы и ударим по персам?