Урод

Тонкий голосок, точно прикосновение кашемира к голому телу, поцеловал его в темечко. Саша, которого она забросила в чулан своей жизни, сидел перед ней. Женщина, говорившая с ним, поразила его воображение. Он знал, что мать красавица, но что она писаная красотка с картин лучших мастеров догадаться не мог. Загорелая кожа, копна шелковых темных волос с модным мелированием выгоревшими прядками, кошачьи зеленые глаза — заросли мха, тянущего в свои болота, точеный носик и скулы, дуги — брови, влажные от блеска малиновые губы… Безусловно дорогое пальто скрывало под собой не менее дорогой строгий костюм, а в пол машины упирались стилеты.

— Здравствуй… мам. Я же могу вас так называть?

— Саша, я понимаю, что пропасть между нами не перешагнуть и даже не перелететь. Силы наших крыльев не хватит для такого разгона. Я прошу у тебя прощения за то, что мы с твоим отцом сделали с нашей семьей.

— Распотрошили вы нашу семью! А была ли она вообще? Были только ты и он, а ну еще ваши интересы. Жаль, я в них не вписался.

Алекс выдохнул. Глупец. Что он ждал? Что она кинется обнимать его и целовать, просить на коленях прощения? Он не хочет видеть свою мать такой. Пусть она останется ледяной королевой в бизнес-костюме с идеальными стрелками на глазах. Пусть не будет лицемерия хотя бы в его отношениях с ней. Они просто партнеры: мать и сын. Неудавшаяся компания.

— Извини, — перевел дух мужчина. — Забудь то, что я сказал. Свои обиды я оставил в детском саду, в раковине с остатками каши и какао. В первом классе у меня уже не осталось ни каши, ни мамы. Значит, так всем будет лучше. Что ты хотела?

— Сын, пойми…

— Нет! Не буду ничего понимать. Не смогу. Не хватит ума и душевных сил. Я слишком подонок, чтобы понять. Слишком устал, чертовски просто измотан этим семейным дерьмом, чтобы понимать. Почему, почему твой тридцатилетний сын должен понять мотивы, которыми ты руководствовалась, когда бросала его? А ты, взрослая женщина, не смогла в свое время понять, что любому ребенку нужна мать! Ты оставила меня с человеком, которому было плевать на меня. Он засовывал в меня деньги, как в трусы какой-нибудь стриптизерши. Держи, детка, и отвали. Кормил меня баблом, как керамическую свинью с прорезью на спине. А потом разбил и был таков.

Алекс представил, как затягивается сигарой до полного сожжения легких, до пожара в своей душе, который оставит лишь копоть от его чувств. Как же сложно не выяснять отношения с матерью. Он же видит ее впервые за столько лет!

— Говори, что хочешь, пожалуйста, или я пойду.

— Ближе к сути, — голос женщины сменился со складного ножика до мясницкого топора. — Я узнала о твоих проблемах и хочу помочь.

— У меня все прекрасно.

— Александр, давай без эмоций поговорим. Мой нынешний муж скупает по всему миру недвижимость, но не везде успевает открыть бизнес. У него есть два больших здания в Москве и одно здесь, в Петербурге. — Она щелкнула замком своего кожаного кейса и достала папку. — Бумаги о передачи их в твою собственность готовы, нужны только подписи.

Мужчина сначала не понял, что она ему предлагает. Какие здания? Что за…?

— Я не просек фишку, прости, мам.

— Я отдаю тебе во владение три больших здания с ремонтом в Москве и Питере. Точнее, мой муж отдает. У него руки не доходят до России, а помещения простаивают. Что в них открыть, решишь сам.

— Что я могу в них открыть? — Он демонстративно вывернул карманы. — Если только дверь! Ну и закрыть ее сразу.

— Не кипятись, Саша. Я договорилась с банком, в котором опять же есть связи у моего мужа. Тебе дадут необходимый кредит.

— Да ладно? Так просто? Пришел с улицы и получил кредит? Даже с зарплатой в ноль рублей?

— Под залог твоей новой квартиры.

Откуда она все про него знает?! Ну конечно, с папочкой пообщались. Надо же, он стал поводом для их воссоединения. Как мило.

— Нет, — отрезал Алекс. — Даже не обсуждается. Нет, нет, нет. В этой квартире живет моя семья.

— Не торопись с ответом. Подумай. Обсуди со своей женой.

— У меня нет жены.

— Со своей женщиной тогда обсуди. Подпись поставить ты можешь и сейчас — и постройки твои, а что делать с ними дальше, сам решай.

Слова матери о бумагах и постройках пронеслись мимо него, точно гоночные болиды по трассе. У него нет жены… Элина не его жена, и это чертовски печальное упущение! Но сыграть свадьбу, даже купить кольцо не на что. Постройки, свадьба, Элина…

— Давай бумаги.

Поставив везде подписи, Алекс сухо поблагодарил мать, и вышел из машины. Бумаги он спрятал под куртку и всю дорогу прижимал их рукой, точно свое сердце. Он обдумает, как поступить. Как бы там ни было, он знает точно, что такого шанса больше не предвидится. Шлюпку утопающему сбрасывает только один раз.

Глава 34

Конечно, ссоры будут всегда. Такова природа Женщины.

Чарльз Буковски «Почтамт»

Ноябрь бренчал на расстроенной гитаре хиты уходящей осени, пытаясь увековечить свою власть завывающими трелями холода ветрами. Алекс продирался сквозь эту ветряную мельницу, подняв повыше ворот куртки. Во дворах всегда ураган сносит с ног.