Урод

В два сорок Алекс уже топтался у отделения, где лежала Элина. Медсестры недовольно глазели на него, явно желая вколоть ему какого-нибудь морфина, чтобы он перестал маячить.

— Молодой человек, ну успокойтесь вы уже. Часы приема с трех! — не выдержала старшая медсестра. — Сядьте!

— Там мои… девушка и ребенок! А вы мне предлагаете сесть?! Если только в тюрьму за чье-нибудь убийство. Поторопите свои дурацкие часы, чтобы уже было три!

Женщина покрутила пальцем у виска и оставила сумасшедшего папашу беситься в одиночку. Алекс уже прожег шестеренки наручных часов взглядом, не отводя от них глаз. Чувствуя себя неуютно под раздевающим и колющим ножом взглядом, стрелки покраснели.

— Проходите, — буркнула сестра, толкая дверь в отделение.

— Эля! Эля! — Найдя глазами койку Элины в самом углу у окна, он кинулся туда. — Элечка…

— Привет, — прошептала девушка и, закрыв глаза, обняла его. Всхлип сорвался с ее бледных губ. — Мне так тебя не хватало. Здесь ужасно одиноко, сыро и холодно.

Алекс присел на край кровати и наклонился к Элине. Бледность выбелила ее свежее личико, стерло ягодный привкус с румяных щечек и арбузную свежесть с губ. Из бабочки его красавица превратилась в полудохлую моль.

— Почему ты не сообщила мне о том, что тебя положили в больницу?! Разве так можно, Эля? Можно причинять такую боль любимому человеку? Или я не любимый? Давай уже расставим все закорючки над нашими собственными буквами. Хочу научиться этому алфавиту, чтобы понять тебя.

— Ты любимый, самый любимый, — протараторила она, покрывая его лицо поцелуями. — Нет, не самый.

— Как это?

— Он самый любимый, — голос Элины упал до температуры зимних сумерек, когда она накрыла закутанный в одеяло живот. — А ты сразу после него. А я дура.

Слезы затянули свои петли на ее ресничках и упали вниз, катясь вниз головой по щекам. Мужчина сжал ее в объятиях. Его любимая звездочка на чужом, неприветливом небосклоне. Его личная маленькая, но такая огромная планета в этом жестоком космосе. Его спасительный круг на «Титанике». Его дорогая Эля.

— Не плачь, моя хорошая. Просто пообещай больше так не делать. Я хочу всегда быть рядом, всегда знать, что с тобой. Готов бегать за прокладками в пять утра, — пошутил он, что вызвало у Элины смешок, — скупать тушенку в половину первого ночи, на все готов. Ты только дай мне навигатор, и я всегда буду возле тебя… вас.

Элина прижалась к его лбу своим и держала глаза закрытыми, чтобы дневной свет и взгляды других женщин в палате не разрушили романтику момента. Она нашла свой смысл. Свой ответ. Решила единственную важную задачу, выиграла в битве с этим уравнением. Вся ее жизнь свелась к этой встрече, все знаки равно указывали на него. Лучшего мужчину на свете. Он не приносил ей купюры, перевязанные резинкой, он принес ей свое сердце. И она будет держать его, точно гранату с сорванной чекой, пока не откажет последний нерв.

— Я не хотела омрачать твою встречу с мамой. Ты так ждал этого, так горел идеей встретиться с ней. Я решила, что это важнее.

— Эля, если бы можно было вообще омрачить встречу с моей маман… — усмехнулся он, выпуская ее из своих рук и усаживая к стенке кровати на подушку. — Мать, эта незнакомая женщина с ботоксным лицом и костюмом из уж не знаю, чьей кожи, не может быть важнее моей семьи.

— Мы твоя семья? — спросила Элина, просто чтобы услышать это еще раз, чтобы закрыть глаза, словно котик, от удовольствия быть обласканным со всех сторон.

— Нет. Вы — моя жизнь и моя смерть, моя свобода и неволя. Мое богатство и мое разорение. Вы — мое все, а не просто семья. Семьей называют всех кого не лень, достаточно иметь соответствующую запись в паспорте, но почему-то не все эти люди, случайно оказавшиеся вместе в крохотной комнатушке жизни, являются семьей. И если раньше я был уверен, что знаю, что такое предательство и одиночество, я крупно ошибался.

— Почему?

— Потому, что одиноким я стану, если ты уйдешь от меня. Буду чувствовать себя преданным, если ты перестанешь мне доверять. — Элина все еще сжимала его ладонь своими тоненькими пальчиками без маникюра, ведь некогда было! Нужно ее успокоить. — Как тут кормят? Ты доволен, малыш? — обратился к ее животику Алекс, шумя магазинным пакетом. — Давай посмотрим, что я вам принес.

— Апельсиновый сок! — хлопнула в ладони Элина, оживляясь. — Кормят здесь отвратно, иногда хочется доесть за соседками, — стыдливо призналась она.

— Ну конечно, вас же двое. Как раньше, куском яблока ты не обойдешься.

— А это что? — Повертела в руках пестрый контейнер. — И это?

— Овощной салат и блинчики с творогом. Еще тут кое-какие фрукты и сладости.

— Ты сам сделал салат и блинчики?!

— Женя, — выдал все секреты Алекс и понуро опустил голову.

— Мы все равно тобой гордимся, папуля ты наш, — ласково улыбнулась Элина и, подозвав его к себе, поцеловала в щеку. — Рассказывай, как съездил, а мы поедим.