Урок любви (СИ)

— Важно не быть надменным. Нужно быть обходительным. Уверенность в себе — это плюс, но с надменным человеком никто контракт подписывать не будет. Нельзя откалывать шуточки. Сарказм и вовсе недопустим. Французы вежливы и обходительны. Они считают, что среди них нет места надменным мудакам, которые считают, что они знают всё.

Джастин улёгся в кровати на спину, так и не сняв полотенца, обмотанного вокруг бёдер.

— То есть, мне нельзя будет быть самим собой, — улыбнулся Брайан и улёгся рядом.

— Нет, собой быть можно, — Джастин открыл глаза, а затем уселся, глядя на Брайана. — Будь самим собой, настоящим собой, вот этим, таким, каким ты большую часть времени бываешь, когда мы вместе, — он коснулся пальцами щеки Брайана.

— Расскажи, что там произошло? — попросил Брайан.

В голубых глазах, смотревших на него тут же появился испуг.

— Я буду молчать и ни слова не скажу, — пообещал Брайан.

Джастин снова улёгся на спину, размышляя, хочет ли он, чтобы произошедшее в Париже, оказалось в священном прибежище лофта. Почему-то ему казалось, что если он скажет хоть слово о произошедшем, оно перестанет быть всего лишь воспоминанием, а превратится в реальность. Если бы ему удалось оставить всё так, как оно есть сейчас, то, возможно, когда-нибудь ему удастся убедить себя, что ничего этого на самом деле и не было, что это всего лишь что-то сродни ложным воспоминаниям.

— В Париже кое-что случилось, — Джастин вздохнул, не открывая глаз. — Я кое-что делал.

Брайану хотелось спросить, что Джастин называет словом «кое-что», узнать, что такого он там делал, что оно до сих пор его так мучает, но он дал слово, а он всегда его держал.

Джастин посмотрел на молчащего Брайана.

— Через некоторое время я уже ничего не чувствовал, — загадочно продолжил он. — Это был способ дождаться конца. Всё, чего я хотел тогда, это чтобы всё закончилось, но, когда это случилось, вместо того, чтобы испытать облегчение, в чём я был абсолютно уверен до этого, всё оказалось куда кошмарнее, чем что бы то ни было из того, что со мной до этого происходило, — Джастин снова закрыл глаза.

— Джастин? — Брайан из последних сил боролся с тем, чтобы не добавить ещё что-нибудь.

— Я заслужил это, — Джастин снова открыл глаза и снова принялся изучать потолок. — Я получил то, что заслужил. Я, но не Энди. Нет, он не заслуживал этого. Его просто трахнули**, — Джастин притянул к себе Брайана, и их губы соприкоснулись. — Сегодня я ничего больше не хочу вспоминать, — умоляюще прошептал Джастин. — Сделай так, чтобы я забыл.

Брайан ответил на поцелуй. Он знал, что это неправильный ответ, но это был единственный ответ, который он умел давать.

Несколько часов спустя оба мужчины лежали обнявшись, дыхание Брайана было равномерным и сильным. Джастин лежал, глядя в окружающую их темноту и думал о другой ночи, о холодной продуваемой сквозняками квартире, о том, как два мужчины обнимали друг друга, о том, как выровнялось дыхание Энди после того, как наркотик начал действовать. Ещё никогда Джастин не чувствовал себя таким беспомощным и одиноким, как в ту ночь, когда он лежал, слушая хриплое дыхание любовника и утешаясь тем фактом, что своей жертвой он купил Энди хоть какое-то отдохновение. Но вот ведь странное дело, он понимал, что даже того, что он сделал, было недостаточно, чтобы искупить давящую вину, которая, как клин, была вбита между ними и с каждым днём отдаляла их друг от друга всё сильнее. Именно той ночью Джастин окончательно понял, что, также, как и Энди, его не спасёт уже ничто. Они лежали на дырявом матрасе, двое приговорённых, один — к смерти, второй — к пожизненному заключению. Они оба были виновны в том, что полюбили кого-то сильнее, чем следовало. С каждой секундой воспоминание становилось всё более и более реальным. Джастин вывернулся из объятий Брайана и попытался как можно тише вылезти из кровати. Он уже начал вставать, когда внезапно две руки уложили его обратно и прижали к лежащему.

— И куда ты собрался? — тихо спросил голос Брайана.

— Домой, — ответил Джастин, но не стал выворачиваться из объятий и даже позволил притянуть себя ещё ближе.

— Зачем? — спросил Брайан, своими объятьями ясно давая понять, что у него совсем другие планы.

— У меня бессонница, — признался Джастин.

Именно это Брайан и подозревал, лёжа позади устроившегося на боку Джастина. Его мышцы были слишком напряжены для спящего. Брайан боролся с желанием ещё раз спросить, о чём же Джастин не договаривает. Он понимал, что сегодня Джастин немного открылся, рассказал о чём-то, и, что если он будет и дальше терпелив, то в итоге тот расскажет ему всё.

— У меня тоже, — сказал Брайан абсолютнейшую правду. — Хочешь, полежим здесь, или переберёмся на диван и что-нибудь посмотрим?

— На диван, — ответил Джастин, испытывая благодарность за то, что Брайан не заставляет его оставаться в кровати и думать о прошлом.