Урок любви (СИ)

— Привет, Синтия, — сказал Джастин. Потом он долго слушал, что она говорит. - Нет, всё нормально. Нам предложили найти номер в другом отеле, — он снова замолчал и, слушая Синтию, не отводил глаз от Брайана. — Думаю, где-то в районе пяти часов утра Брайан начал сожалеть, что не согласился с этим предложением.

Брайан приподнял бровь. Предположение блондина оказалось правильным.

— Нет, я оставил его у Кэрол. Он точно у нее.

Снова пауза.

— Нет, она убрала его черную папку, которую она собиралась взять с собой. Полагаю, его отправили вместе с другими рекламными материалами.

Снова пауза. Затем Джастин рассмеялся.

— Да, обязательно. До встречи сегодня вечером. А сейчас иди домой и постарайся хоть ненадолго уснуть. В противном случае, ты потом проспишь и опоздаешь на самолёт, — он повесил трубку и обернулся к Брайану.

— Синтия велела мне измерить тебе температуру. Она убеждена в том, что ты заболел, — признался он. — По ее мнению, на это указывает то, что ты не беспокоишься о том, успешно ли пройдёт презентация.

Брайан не знал, что ответить. Он не мог выкинуть из головы мысли о тех набросках, которые он обнаружил в портфолио Джастина. Ему казалось, что эти наброски издеваются над ним, находясь на противоположной стороне комнаты, где они были почти как в тысячах миль от него. Он понимал, что шанса взглянуть на них второй раз, у него уже не будет. Каждый из рисунков был разорван или надорван в нескольких местах. Наброски были тщательно склеены. Это были те самые рисунки, которые когда-то он уже видел. На одном он был изображён спящим, на другом — он где-то стоял в майке и кожаной куртке, на третьем — он держал маленького Гаса на руках. Все эти рисунки были сделаны в тот год, когда Джастин ещё учился в Сент-Джеймсской академии, а Брайан не признавался даже самому себе в том, что этот молодой человек медленно меняет его жизнь.

— Брайан? — забеспокоившись, Джастин подошёл поближе. — Ты хорошо себя чувствуешь?

Он приложил ладонь к его лбу. От прикосновения тот вздрогнул, до такой степени он задумался.

— Мне нужно принять душ, — произнес он и направился в ванную. — Надеюсь, горячая вода там ещё осталась.

Джастин смотрел ему в спину, задаваясь вопросом, что же могло стать причиной этой задумчивости. Должно быть, он нервничает перед презентацией. Рекламный контракт с Виллибором — это такой шанс для Кинетика. Если всё пройдет хорошо, будут и другие клиенты из Европы. Будут другие поездки в Париж. Джастин не знал, как к этому относиться. Пока у него всё в порядке, но, возможно, это лишь потому, что он рядом с Брайаном. Если он будет держаться подальше от знакомых районов города, всё будет хорошо. Но едва ли так будет продолжаться всю поездку.

Сегодня они куда-нибудь пойдут. Джастин начинал испытывать беспокойство от одной мысли об уличных кафе и витринах магазинов, мимо которых они будут проходить. Столики в этих кафе будут теми самыми столиками, за которыми они с Энди часто проводили время, обсуждая совместное будущее или делясь друг с другом своим прошлым. Это будут те самые витрины, мимо которых они гуляли. Он увидит знакомые лица, лица людей, которых он знает по именам, людей, с которыми он был знаком, которых считал своими друзьями до тех пор, пока Энди не заболел, и один за другим эти люди не стали исчезать из их жизни, выразив перед исчезновением свою озабоченность той ситуацией, в которой они оказались.

Энди знал о Брайане, но только тогда, когда они прожили вместе достаточно долгое время, он начал понимать глубину чувств Джастина к человеку, который не отвечал ему взаимностью. В течение долгого времени Джастин всячески скрывал эти чувства. Это не была попытка обмануть. Скорее, это была попытка убедить самого себя, что этих чувств нет, или что они вот-вот уйдут. Потихоньку правда начала всплывать, как это обычно и происходит в подобных случаях.

Подойдя к портфолио, Джастин в очередной раз проверил, не пострадали ли макеты при перевозке. Он осторожно вынул три листка пожелтевшей бумаги, отложил их в сторону и вынул макеты.

Довольный тем, что макеты не пострадали, он один за другим сложил их в портфолио. Затем, тщательно и осторожно, словно это были шедевры всемирно известного мастера, он вложил между ними старые потёртые листки. Они были ценны не благодаря своим высокохудожественным качествам. Они были ценны, как причиняющее боль напоминание о том, сколь дорого они в итоге ему обошлись. В каком-то смысле, каждый из этих набросков был бесценен. Да и существует ли способ оценить в денежном эквиваленте человеческую жизнь?

18.2.

— Ты потом будешь сожалеть, — заметил Джастин.

— С чего бы вдруг, Солнышко? — спросил Брайан, радуясь тёплым лучам солнца.

Джастин смотрел, как эти лучи гладят лицо сидевшего рядом с ним человека, и снова, в который уже раз, поражался его красоте.

— Ты не спал вчера всю ночь. В эту ночь ты опять заснуть не сможешь, — предупредил он.

— Это не имеет значения. Презентация — только в воскресенье, — ответил Брайан и поблагодарил улыбкой милого официанта-француза, который несомненно был геем.