Урок ловиласки

Включение шестое Кристина

А как суетливо и нервно все начиналось. Утро безумного дня, что наступило после освобождения царевен и первой ночевки на склоне горы, ознаменовалось ранним подъемом. Погода радовала: ни дождя, ни холода, ни жары. Увы, погода была единственным, что радовало. Что у нас имелось на тот момент? Враги, которые ищут нас в предгорьях, пятнадцать измотанных, умиравших от голода царевен, ваш покорный слуга и несколько доспехов на всех. Чего не было? Еды. Лишнее из имевшегося мы с удовольствием обменяли бы на недостающее. За обмен врагов на еду отвечал командир, то есть я. В меня верили, на меня надеялись, на некоторое время для стайки молодых аристократок я стал заместителем бога на земле. Потому что сами они ничего не умели — ни добыть пищу, ни серьезно противостоять охотившимся за нами силам.

Я проснулся первым. Ну, не то, чтобы вот прямо-таки взял — и проснулся. Все было несколько иначе. Трещали электрические разряды, в ушах тревожно бумкало — как в поезде, только перестук выходил басовито-гулкий и зловещий. Поднявшийся вихрь взмел пакеты и обрывки газет. Мы — сумевшие вернуться назад земляне-попаданцы (последнее — во всех имевшихся смыслах) — проявились в родном мире такими же, какими прибыли в другой — нагими и беззащитными. Вцепившись в почву всеми конечностями, Тома пряталась между Шуриком и чем-то недовольным дядей Люсиком, я осматривался. Пока все жались к спасительной земле, Малик медленно распрямился.

— Мне нужна твоя одежда, — грозно объявил он оказавшемуся неподалеку первому встречному.

Похожая на скалу несокрушимо-огромная фигура нашего друга нависла над крепким мужичком, каким тот казался себе и окружающим, пока не рядом не оказался Малик.

Все же нельзя так грубо. К тому же, фразу наш горбоносый пилот явно у кого-то стащил.

Да это же сцена из старого фильма, но теперь с нашим участием — какая-то пародия, как все в жизни, если сравнивать с кино.

Сон лопнул, как лед на реке, и лениво потек куда-то. Окончательно проснувшись, я обнаружил себя повернутым к дереву, а Варвару — обнявшей меня сзади. Во сне перевернулись. Ладно, это во сне, не считается. Зато тепло было. Надо бы спасибо сказать. Впрочем, обойдется.

Мысли о возвращении в далекий дом развеялись, и меня с головой утопило в настоящем. Высвободившись из объятий спавшей девушки, я потянулся, отошел в сторонку и несколько раз присел. За приседаниями последовали нагибы в разные стороны, прыжки на месте и, наконец, пробежка вокруг сонного царства. Царевны беспардонно дрыхли, прижавшись друг к дружке — носы сопели, ресницы иногда подрагивали, ноги поджимались к скукожившимся туловищам. Хоть из пушки пали. Можно прийти, грохоча латами, целой армии, каждую из них связать, покидать штабелем в телегу и увести — они не проснулись бы. Организмы брали свое. Точнее, забирали. Мозгам велели молчать.

Нет, в телегу не погрузили бы, телега на такой склон не доберется. Я осмотрелся по сторонам с края лесочка. Каменная пустыня предгорья отсюда начинала обрастать кустарником. Чем ниже, тем больше. Вдали волновалась зеленая масса деревьев. Полдня пути — и мы под защитой бескрайнего леса.

Под защитой ли? Там могут быть волки, рыкцари, человолки… да мало ли. Для нас лес опасен своей ежесекундной неожиданностью.

Меня тянуло в горы. Туда не ходят местные, там нет ничего и никого, поэтому спасаться нужно именно там. Но сначала — найти еду. Места почти знакомые, со стаей я проходил здесь чуть ниже.

Вспомнились нескончаемые грядки клубники. Мм-м… К ним идти долго и опасно, но это вторично, потому как не сезон. Какие овощи и фрукты созревают в декабре, я не знал, тем более — в новом климате и в новом месте, где знакомой кажется в лучшем случае половина флоры. Отчего так — загадка. На родной Земле похожая на эту местность мне неизвестна, как и многие здешние растения. Не видел даже на картинках. Где же мы? Вопрос пока ответа не имел.

До сих пор ногти приходилось обгрызать или стачивать о камни, и вот — счастье! — в руках острейший нож. Я присел между нескольких валунов, и в траву полетели срезаемые заскорузлые кусочки. После рук настала очередь ног, и я снова почувствовал себя человеком. Долой наследие звериного царства, человек — звучит гордо! И какой человек. Ну, настоящий полковник. Для полного счастья осталось полк накормить. Для начала.

Вспомнились апельсины, которыми так беззаботно кидались с Томой. Вот у кого самый сезон, но именно со стороны известной мне рощи двигались полчища разбойников. Надо искать еще, наверняка та роща не единственная в мире.

Я продолжил обход. Ниже по склону нашлась полянка со съедобными корешками. На шестнадцать рыл — каждому на один зуб, но я собрал все, сколько нашел, и, вернувшись, сложил у лежанки. Царевны еще спали. Кажется, их морили не только голодом, но и бессонницей. Или с теми рожами в одном помещении не поспишь.

Подумав, я вновь отправился вниз по склону, на этот раз еще ниже и во много раз осторожней — чтоб не попасть на глаза никому, кто случайно (или не случайно) окажется в дальнем лесу.