Урок ловиласки

А я еще жалел, что назначен пособием. Уже не жалел. Глядя на ретиво познававшую новый предмет Феофанию, на внимательно следивших за этим учениц, на неистовствующую в неправедных трудах Ефросинью и намертво, словно пробкой, запечатанную Клару, переживающую новые ощущения, я чувствовал себя в раю.

Ибо если не в раю — то где? Вариантов ответа до смехотворности мало, и пока впечатления гудят, трещат и дребезжат на пределе в красной зоне шкалы…

Снова это несносное «пока». Ну и пусть. Пока действует «пока», я — в раю, и никому этого не оспорить. Хотя вряд ли праведники представляли себе рай именно так. А как? Истинное счастье — в «возлюби ближнего своего», а я сейчас люблю сразу трех ближних. И еще с десяток ждет очереди.

Пардон, в оправдательное умопостроение, которое подогнало результат задачи под условия, вкралась ошибка. Слово «люблю» должно быть в кавычках. И это рушит все выкладки.

Такая «любовь» — вечное умножение на ноль.

— Стоп! — отметила преподавательница близкое к параличу состояние пособия. — Маленький перерыв. Кто следующий?

Включение девятое Человолки

Это произошло давным-давно, когда возможность подобного «урока» не возникла бы даже в больном мозгу. Задолго до совместного мытья с Марианной, до ночного разговора с Ефросиньей, до уединения в озере с Антониной, до стирки и посиделок у костра, до купания и даже до того, как Варвара провела игру с поцелуйчиками, если перебирать события в обратном порядке. То есть, еще утром. Спустившийся под видом человолков отряд нашел нас с Майей на дереве, и через минуту мы уже двигались к оставленным Кристине и Антонине.

— Когда сможем помыться? — пристало ко мне противоположнополое воинство с особенно мучившим вопросом.

— Через час.

— Алле хвала!

Скорость хода увеличилась, будто ежиков пнули, и они перешли на качение вместо утомительно унылого переставления ножек. Вскоре я несся навстречу величаво стоявшей Антонине и приподнявшейся на локтях Кристине, выглядывавшей из листвяного убежища:

— Как вы?

— Без происшествий.

Варвара и Амалия присели перед ее вытянутой ногой и тщательно осмотрели.

Мокасина уже не налазила. Расширялся отек. Амалия сдвинулась назад и, взявшись особым образом, дернула.

— А-а! — И сразу же после визга лицо Кристины просветлело: — Ой. Кажется, больше не больно.

— Вывих, — диагностировала Амалия. Она поднялась, пухлые щечки зарумянились.

— Уже можно ходить? — удивилась Кристина.

— Не сразу. Полежи, отдохни, потом не утруждай.

Как все просто, когда знаешь, что делать. У меня гора свалилась с плеч… и с души целый хребет.

Кристина ревниво отметила перемены в моем и Майином одеянии.

Вынужденный привал Майя как раз использовала, чтоб переодеться в свое.

— Спасибо, — вернула она мне рубаху и, уходя, подмигнула.

Трудно быть единственным мужчиной в женском коллективе, где общение с мужским полом ограничено. Цепляются, даже если не нужен. Просто, чтоб другим доказать, что не лыком шиты.

Ближайшее дерево скрыло от присутствующих мое быстрое переодевание.

— До воды менее получаса, — объявил я, вернувшись.

Подействовало не хуже дихлофоса на мелкую живность. Все подхватились и ринулись вперед. Я подставил спину Кристине:

— Давай, пока не зажило.

Гнев мгновенно сменился на милость, царевна взгромоздилась, обхватив шею тонкими руками, и я аккуратно шагнул вперед.

Лесная почва теперь проминалась под двойным весом, свисавшие ветви мешали, но я не жаловался. Ноша была приятной. Обе штанины задрались выше колен, отчего ладони поддерживали девицу прямо за прохладную кожу. Гладкие икры иногда поджимались, захватывая пальцы в жаркий плен подколенья. Над ухом тогда проносился слабый вздох, а персиковая щечка терлась о выпиравшие шейные позвонки.

Стыдливый шепот нарушил колдовство чувственного тет-а-тета:

— Вы с Майей… ночевали вместе?

Мои предплечья и ребра ощущали сквозь ткань тугие бедра, спина впитывала растекшийся мед живота и того, что выше. Кристина явно тоже что-то чувствовала, и тоже что-то весьма неуместное, если ситуация вызвала к жизни такой вопрос.

— Хочешь узнать, было ли у нас что-то? — Я помолчал, прежде чем закончить. — Не больше, чем с тобой.

Поверила ли? Но успокоилась. Дыхание выровнялось. Черные закрученные змейки свесились с моего плеча, иногда щекоча шею. Мне ее волосы не мешали, она тоже не спешила откидывать. Создалось ощущение, что прятала лицо от окружающих.