Уроки истории

Очень хорошо знал он о слабостях человеческой натуры, ибо и сам однажды (под конец жизни) впал в отступничество, когда поверил «навязчивому рекламному сервису» императора Юлиана Отступника. Тот уговорил египетского монаха отречься от Христа, ибо рассказал «свое свидетельство» о том, что языческие боги гораздо круче Распятого Галилеянина. Свидетельство сопровождалось демонстрацией орудий пыток, поэтому было до чрезвычайности убедительным. Коприй отрекся от Христа, но тут же его обличил верный сподвижник Патермуфий. Коприй быстро осознал, что был неправ, устыдился своего малодушия, покаялся и более от Христа не отрекался даже под пытками. Более того, пример его стойкости обратил в христианство одного из палачей — Александра, которого тут же и сожгли. А самого Коприя обезглавили вместе с Патермуфием.

Но речь не об этом эпизоде.

Парадокс нашей сегодняшней истории в том, что почти вся жизнь Коприя прошла под знаменем триумфа христианства. Отступничество Юлиана и связанные с этим гонения многим христианам пришлись как снег на голову (вполне возможно, что это был этакий холодный компресс Господень). Ведь христиане уже постепенно входили во вкус статуса христианства как религии государственно важной и полезной. Уже сами начинали пугать и пытать еретиков (пока еще робко и неумело).

Так вот, задолго до своей мученической кончины Коприй был пресвитером и однажды схлестнулся в богословском диспуте с еретиком-манихеем. Толпа радостно поддерживала Коприя (надо сказать, что народом христианским Коприй был любим). Однако манихей не сдавался и еретичность свою признавать не желал. Тогда Коприй предложил ему логичное (по тем временам) испытание истинности верований.

— Давайте разожжем костер и войдем в него оба. Кто сгорит, тот и еретик! — примерно так сказал монах-пресвитер своему оппоненту.

Толпе идея понравилась, костерок за несколько минут разожгли изрядный. Коприй взял манихея за руку и повел, было, в горнило испытания. Однако еретик не растерялся и предложил ходить в огонь по очереди, возложив «бремя доказательств» на утверждающего и пригласив лезть в костер того, кто все это придумал.

Дальше начинаются чудеса. Согласно рассказу, Коприй вошел в огонь и простоял в нем полчаса, нисколечко не пострадав. А вот манихею затея с горнилом испытания с каждой минутой казалась все менее привлекательной, поэтому он хотел под шумок горящих поленьев незаметно скрыться, но народ, не избалованный теледебатами и ток-шоу, отказываться от зрелища не пожелал и еретика на костерок все-таки затащил силой…

Тот, разумеется, загорелся отнюдь не прекрасной идеей, но самым натуральным пламенем и из костерка выпрыгнул. Народ схватил его с твердым намереньем довести огневое шоу до конца, ибо ересь никому не нравилась.

Вот тут во всей красе и проявился характер Коприя. Он велел толпе еретика отпустить и запретил причинять зло.

Случай для поздней античности — раннего средневековья беспрецедентный. Вместо того чтобы заслуженно покарать хулителя имени Божьего (а манихеи считали, что Бог Писания — не единственный, есть еще равный Ему злой бог), предать его в руки светских властей, пресвитер велел еретика пожалеть и отпустить.

А ведь нравы тогда были пожестче, чем в просвещенной Европе 16 века…

Пусть в этой истории много легендарно-мифического. Пусть можно предположить, что чудесное получасовое стояние в костре — поздняя выдумка агиографа. Скорее всего, толпа, возмущенная наглостью манихея, не дожидалась подвига любимого пресвитера, а сразу бросила еретика в огонь. Но милость к еретику, нежелание прибегнуть к насилию, даже когда все аргументы исчерпаны, заслуживает, на мой взгляд, безусловного уважения.

Легенда о Коприи Египетском, по моему скромному мнению, имеет глубокий моральный посыл: Борьба с ересью — это дело Божье. Когда Коприй отпустил еретика, он проявил чудо доверия Богу. И, как знать, может быть способствовал его обращению…

Господь когда то сказал не в меру агрессивным своим ученикам: «Не знаете, какого вы духа». Не наше дело сводить огонь с небес.

Даже самый суровый из Апостолов не выкрал ночью тайком еретика с вооруженным отрядом зилотов и не прирезал его, но предал в руки Божьи.

Но Савл, он же и Павел, исполнившись Духа Святаго и устремив на него взор, сказал: о, исполненный всякого коварства и всякого злодейства, сын диавола, враг всякой правды! перестанешь ли ты совращать с прямых путей Господних? И ныне вот, рука Господня на тебя: ты будешь слеп и не увидишь солнца до времени. И вдруг напал на него мрак и тьма, и он, обращаясь туда и сюда, искал вожатого.

(Деян.13:9–11)