Читаем Уроки истории полностью

Две девушки с острыми грудями лежали по обеим сторонам от него каждую ночь, чтобы больше была его битва с дьяволом, так что решили на этом основании обвинить его. Брендан пошёл, чтобы испытать его, и сказал Скотине:

— Пусть этот клирик ляжет в мою постель эту ночью, — сказал он.

Итак, пришло время отдыха, и пришли девушки в тот дом, где был Брендан. В подолах своих плащей они несли раскалённые уголья, и не сжигал их огонь, и они высыпали [их] в присутствии Брендана, и пошли в постель к нему.

— Что это? — сказал Брендан.

— Так мы делаем каждую ночь, — сказали девушки.

Брендан лёг и совсем не мог спать из за страстного желания.

— Это — несовершенство, о клирик, — сказали девушки. — Тот, что находится здесь каждую ночь, совсем ничего не чувствует. Почему бы тебе не зайти в чан, о клирик, если тебе так будет легче? Тот клирик (то есть Скотина) часто заходит туда.

— Ладно, — сказал Брендан, — мы сами виноваты в том, что затеяли это испытание, и тот человек лучше чем мы.

Они заключили договор и дружбу, и расстались счастливо.

Н.Ю. Чехонадская. Молитва в воде в кельтской агиографии

* * *

Я подумал, а хороша эта методика или плоха? Вроде бы увеличение нагрузок в спорте — вещь, безусловно, полезная…

Но все же видится мне какой-то перебор в действиях преподобного Скотина…

Веет от его привычки другим более древним и мощным искушением: «…если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею». (Мф.4:6)

Мне представляется, что Бог дает облегчение в искушениях и обеспечивает победу только тогда, когда не мы моделируем обстоятельства…

Если тебя сбросили с крыши храма или бросили в огненную печь, тогда могут ополчиться ангелы и спасти тебя… Но если ты сам вызываешься прыгать с храмовой кровли да в доменных печах пытаешься свить себе уютное гнездышко, то помощи ждать глупо.

Ежели, к примеру, поймали тебя злые коммунисты (или сатанисты или еще какие «-исты»), обложили тебя голыми девками, чтобы принести тебя в жертву бесу блуда, то ты вправе рассчитывать на особую помощь в искушении. А если ты сам накупил себе фривольных журнальчиков, накачал терабайт порнухи и подключил платный канал с целью попрактиковаться в выдерживании искушений, то берегись! Ответ также древен и мощен:

— Не искушай Господа Бога твоего!

А преподобный Скотина, по моему скромному мнению, либо все себе в воде давно отморозил, либо какими-то иными средствами снискал благодать «бесчувственного» взирания на бабское мясцо… Может, просто стар уже стал…

А нам, грешным, остается только молиться, поститься (спортом занимаясь, холодный душ принимая), да слушать радио «Радонеж», Библию читать!

Не забывая урокам истории дивиться…

8. О церковных должностях

Перейти на страницу:

Все книги серии Блог человекообразного попа

Развод и повторный брак
Развод и повторный брак

Я написал статью о разводе и повторном браке более тринадцати лет назад. Сейчас уже точно и не вспомню дату написания.Помню лишь, что к исследованию вопроса меня побудило горячее желание «найти лазейку» в Священном Писании, чтобы разрешить вступить в повторный брак некоей даме, которая развелась с мужем и желала при этом вступить в брак с другим мужчиной. Даму чисто РїРѕ-человечески было очень жалко, я, как молодой и начинающий служитель, пытался её консультировать по поводу Библейского учения на этот счёт. РњС‹ вместе изучали Библию, и я был готов разрешить ей повторный брак, но неожиданно она сама пришла к прямо противоположному выводу.Мне это показалось настолько странным, что я еще более углубился в тему, уже вне этого душепопечительского общения.С тех пор прошли РіРѕРґС‹ пасторского служения. Я видел немало горя, вызванного разводами, видел «удачные» повторные браки, видел «неудачные». Видел страдания детей и родственников. Р

Павел Александрович Бегичев

Религия, религиозная литература

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

Культурология / История / Химия / Образование и наука