Уроки химии

– Боже правый. Откуда такой взялся на нашу голову? – Епископ со вздохом отодвинул документы в сторону. – Протестанты. Не умеют вовремя остановиться!

– Так кем же был этот Кальвин Эванс? – полюбопытствовала секретарша. – Настоятелем?

– Нет, – ответил епископ, и в его голове всплыл образ мальчишки, из-за которого он застрял в Айове на несколько десятилетий. – Он был сущим проклятием.

Когда секретарша ушла, священник покачал головой, припоминая, как часто Кальвин стоял в этом кабинете после очередного проступка: то он разбил окно, то украл книгу или поставил фингал священнику, который просто хотел его приласкать. В приют иногда наведывались благонамеренные супружеские пары, чтобы усыновить того или иного мальчишку, но никто даже не смотрел в сторону Кальвина. И у кого повернулся бы язык их порицать?

Но как-то раз на пороге приюта откуда ни возьмись появился мистер Уилсон и сказал, что представляет Паркер-фонд, до отвращения богатую католическую организацию. Узнав, что в приюте находится представитель Паркер-фонда, епископ решил, что ему наконец-то улыбнулось счастье. У него затрепыхалось сердце при мысли о той сумме пожертвований, какую мог предложить этот Уилсон. Нужно было только выслушать благотворителя, а затем с достоинством раскрутить его на большее.

– Добрый день, епископ, – сразу приступил к делу мистер Уилсон, будто на счету была каждая секунда. – Я разыскиваю мальчика лет десяти, предположительно рослого, блондинистого.

Затем он пустился в объяснения: дескать, года четыре назад упомянутый ребенок потерял родню в результате серии несчастных случаев. Мистер Уилсон имел основания полагать, что сейчас отрок находится в приюте Всех Святых. У мальчика все же обнаружились родственники, которые, лишь недавно узнав о его существовании, пожелали его забрать.

– Его зовут Кальвин Эванс, – закончил гость и взглянул на часы, будто бы опаздывая на следующую встречу. – Если здесь проживает похожий мальчик, то я хотел бы его увидеть. И по возможности сегодня же забрать с собой.

Епископ уставился на Уилсона, сложив губы в разочарованную полуулыбку. За время, прошедшее между новостью о прибытии богатого гостя и их рукопожатием, он уже успел составить благодарственную речь.

– Что-то не так? – удивился мистер Уилсон. – Не хотел бы вас торопить, но через два часа у меня самолет.

И ни слова о деньгах. Епископ буквально чувствовал, как Чикаго ускользает из рук. Он присмотрелся к гостю. Рослый, надменный. Точь-в-точь Кальвин.

– Наверное, целесообразно будет мне выйти во двор и побродить среди воспитанников. Скорее всего, я сам его узнаю.

Епископ отвернулся к окну. Только сегодня утром он застукал Кальвина, когда тот мыл руки в крестильной купели. «Чем она святая, эта вода? – начал отбрехиваться мальчишка. – Она же налита из-под крана».

Епископ и рад был бы сбыть Кальвина с рук, но это не решало главной проблемы – финансовой. Он неотрывно смотрел на десяток с лишним загромождавших двор просевших надгробий замученных здесь епископов. На каждом было высечено: «В память…»

– Епископ? – Уилсон встал. И одной рукой уже подхватил саквояж.

Епископ не ответил. Ему не нравился этот щеголь в шикарном костюме, да и сам факт его появления здесь без каких-либо договоренностей. Видит Бог, епископский сан заслуживает уважения, не так ли? Священник прокашлялся в попытке еще потянуть время, глядя на надгробия всех затравленных епископов прошлых лет. Он просто не мог позволить Паркер-фонду, сулившему огромные пожертвования, вот так взять и уйти.

Епископ повернулся к мистеру Уилсону.

– У меня скорбная весть, – начал он. – Кальвин Эванс умер.

– Кстати, если этот зануда-проповедник и дальше будет названивать, скажите ему, что я умер, – продолжил инструктаж старый епископ, пока секретарша мыла его кофейную чашку. – Умер – и точка. Хотя нет, скажите ему, – он соединил кончики пальцев, – что вы узнали: мальчик по имени Кальвин Эванс воспитывался в другом приюте. Не знаю… где-нибудь в Покипси? Но к сожалению, приют сгорел дотла и никаких документов не осталось.

– Хотите, чтобы я его обманула? – заволновалась девушка.

– Никакого обмана не потребуется, – ответил епископ. – Так бывает. Здания часто сгорают дотла. При строительстве никто не следует нормативам.

– Но…

– Делайте, как вам сказано, – оборвал ее епископ. – Этот протестант крадет наше время, вот и все. Не забывайте: наша главная цель – сбор средств. Для наших ребятишек, живых и здоровых. Если будут предлагать спонсорскую помощь, тогда зовите. А пустые разговоры про Кальвина Эванса ни к чему не приведут.

Уилсону показалось, что он ослышался.

– Что… как вы сказали?

– Кальвин недавно скончался от воспаления легких, – ничтоже сумняшеся выговорил епископ. – Это огромная потеря. Он был всеобщим любимцем.

В своем выдуманном рассказе он не преминул отметить хорошие манеры мальчика, его успехи в изучении Библии, даже любимое блюдо – кукурузу. Чем больше подробностей слышал Уилсон, тем больше он цепенел. Воодушевившись произведенным впечатлением, епископ подошел к картотечному шкафу и достал какую-то фотокарточку.