Уроки любви и ненависти

Крошечные неуклюжие мантикоры выбирались из норы, смешно барахтая лапками и помогая друг другу. А потом, выстроившись в ряд, очень уверенно зашагали ко мне.

Я, не чувствуя никакого подвоха, наблюдала, как эти очаровательные малявочки дотопали до нас, уселись на жопу и уставились на меня с таким видом, будто я зажала последнюю корку хлеба.

— Поздравляю, — заявил Маркус, хлопнув меня по плечу ладонью, — ты теперь — мамочка-мантикора!

48

— Ты издеваешься? — возмутилась я.

— С чего бы? — заулыбался парень. — Сама посмотри.

Я покосилась на мантикорят. Они смотрели на меня широко распахнутыми зелеными глазищами и синхронно виляли хвостиками. Я сделала шаг к Норону, и мантикорята повернули головки вслед за мной. Капец.

— И что… — я посмотрела на Маркуса, чувствуя какую-то беспомощность. — Что мне теперь с этим делать?

— Я предлагаю завернуть их в какую-нибудь тряпицу и забрать с собой, — пожал плечами парень. — Все равно от их стаи никого не осталось, а одни они тут быстро станут легкой добычей для хищников.

— Кто ж станет есть мантикору? — с сомнением спросила я.

— Сова, лиса, волк, медведь… — начал перечислять Норон. — Мне продолжать?

Я нахмурилась. Мантикорята синхронно склонили головки набок, рассматривая меня.

— А что мы будем делать с ними потом? — медленно проговорила я.

— Когда? — не понял Норон.

— Ну, когда мы найдем самочку мантикоры, чудесным образом ее поймаем и доставим в академию, получим дипломы и счастливо разъедимся в разные концы империи, чтобы никогда больше не встречаться?

Парень хмыкнул:

— Так это когда еще будет…

— Я серьезно!

— Я тоже, — невозмутимо ответил парень. — И предлагаю подумать о том, что делать с котятами, когда получим дипломы. Или ты хочешь бросить их тут на съедение волкам?

— Что ты! — возмутилась я. — Не шути так, малыши же испугаются!

Малыши, конечно, пугаться не собирались. Они вообще нас не слушали — их привлекло кое-что поинтереснее. А именно наши ездовые куры, которым, видимо, надоело нас ждать, и теперь они продирались сквозь кусты на наши голоса. Мантикорята от восхищения аж раскрыли свои крошечные пасти. Я сначала подумала, что им просто понравилась цветастая окраска куриц, но в следующее мгновение поняла всю наивность этого предположения.

У мантикорят сработал древний, как мир, охотничий инстинкт. И эти три малявки решили, что пришло время сожрать птичку, превышающую их по размерам минимум в сотню раз.

Дальнейшее походило на плохо поставленную комедию. То есть я, конечно, испугалась. Сначала за курицу, потом за мантикорят, потом за себя, а потом за Норона.

Я не ожидала, что эта стая пушистых поганцев так дружно и слаженно кинется на ездовую птицу. Курица, впрочем, тоже не ожидала, что ее атакует кто-то столь наглый и мелкий, поэтому первую секунду просто тупо рассматривала, как мантикорята пытаются на нее напрыгнуть и укусить. Крошечные когти бесполезно тонули в перьях, а маленькие зубастые пасти никак не могли ухватить кусочек гладкого пернатого бочка.

Потом курица сообразила, что эти три воинственные зверюшки не местная мошкара, а перспективные хищники, которые пытаются ее сожрать и… заржала. Нет, она, конечно, закудахтала, но хохот сквозь квохтанье не расслышать было невозможно.

Я кинулась отдирать новоиспеченных подопечных от транспорта, пока наш гужевый транспорт на них банально не сел.

— Стоять! А ну, стоять! Фу! Отпусти крыло! Ну-ка брысь, она тебя раздавит! Ты зачем вцепился в окорочок, выплюнь немедленно!

Мантикорята были настроены решительно и дрались, как настоящие мантикоры. Исцарапали мне все руки, пищали и верещали, щекотали своими воинственно бьющими хвостами.

И когда я, наконец, укутала это пушистое безобразие в куртку, ездовые курицы, икая от смеха, рухнули на землю, я расслышала сдавленное хрюканье за спиной.

В принципе, в этот момент я была готова даже к дикому кабану. В конце концов, я — маг огня, а шашлык из кабанятины, говорят, ничего, если не поскупиться на специи. Но хрюкал не кабан. Хрюкал Норон, кусая кулак и стараясь не лопнуть от хохота.

— И что смешного? — мрачно спросила я.

Три высунувшиеся из тряпицы пушистые макушки также вопросительно пискнули.

— Ничего… — чуть не плача от смеха ответил парень. — Просто… просто… это надо было видеть!

— Разрешаю ночью нассать ему в сапоги, — громким шепотом сказала я мантикорятам.

Пушистые бандиты согласно пискнули.

Хотела добавить, что еще можно сожрать его долю провианта, как Норон резко посерьезнел и обернулся вкруговую.

— Что случилось? — нахмурилась я, понимая, что парень не шутит.

— Кажется, я знаю, от чего погибла эта стая, — тихо ответил Маркус, и его ладони слегка засветились от магии.

Ветка в дальнем конце поляны хрустнула, и я почувствовала, как у меня позорно начинают подгибаться колени.

49

На поляну вышел рогатый медведь. В принципе, после ездовых кур меня было сложно чем-то удивить, но эта животинка впечатлила. Медведь был огромный, очень злой и очень давно мертвый.