Уроки танго

Но безлюдно было не только на его улице. Весь городок казался вымершим. И только когда какая-нибудь машина останавливалась около магазина или ресторана, можно было увидеть живую душу, выбирающуюся из своего передвижного железного жилища. Правда, в самом Принстоне центральная улица и Palmer Square (площадь Палмера) были заполнены прохожими. Но если отойти чуть в сторону, люди опять уступали место машинам. Поездив по штату, Влад убедился, что, кроме Принстона, Джерси-Сити и Ньюарка, все остальные городки штата Нью-Джерси ничем не отличались друг от друга, ну разве что своим благополучием или его отсутствием.

Еще что его сразу поразило: отсутствие у многих домов внешних заборов, а у некоторых — даже внутренних, ограждающих участки друг от друга. Его дом тоже внутреннего забора не имел, и однажды Влад на этом попался. Решив в первый же выходной поваляться с книжкой на своем довольно большом участке, которым он гордился не меньше, чем самим домом, Влад разложил шезлонг и уютно устроился под мягким утренним солнцем. Не успел он лечь, как из соседнего дома выбежал сосед-кореец и, улыбаясь и кланяясь, стал быстро что-то говорить ему на совершенно непонятном, с жутким акцентом английском, делая пару шагов в сторону его дома. Влад наконец-то понял, что он поставил шезлонг на корейскую территорию.

— Пошел на хер! — так же, улыбаясь и кланяясь, сказал ему по-русски Долецкий, но шезлонг все же сдвинул, куда указывал со счастливой улыбкой сосед-кореец. Настроение это Владу не испортило. Он вообще воспринимал жизнь легко, не заостряя свое внимание на житейских неприятностях, тем более на таких мелочах. Хотя ему, несмотря на его молодой возраст, пришлось пережить немало. А может быть, именно поэтому.

Соседями по другую сторону дома оказалась молодая пара уже типичных американцев: высоких, светловолосых, с ослепительно белыми зубами, сверкающими в широкой улыбке. Они пришли к нему на следующий же день после переезда. В руках они держали тарелку с яблочным пирогом. Протянув пирог Владу, они сказали, что счастливы иметь его соседом и чтобы он не стеснялся обращаться, если ему понадобится какая-либо помощь. Влад обрадовался — как быстро в Америке приобретают друзей. Но, как потом выяснилось, — это был просто довольно распространенный жест дружелюбия среди американских домовладельцев, который совсем не означает, что за ним последуют более близкие дружеские отношения. Они и не последовали. Встречаясь утром на выходе из дома, они приветливо, с неизменной улыбкой с ним здоровались, перекидывались дежурными фразами и, садясь в машины — у соседей их было две, — разъезжались по своим работам. Вот и вся дружба.

Но совершенно неожиданно по крайней мере соседские отношения все же установились. В один из выходных он, по уже устоявшейся привычке, пошел на задний двор поваляться с книжкой на шезлонге. Открыв дверь, он услышал гул голосов и почувствовал совершенно пьянящий запах жаренного на углях мяса. Рики с Лесли — так звали его соседей — устроили у себя барбекю. Накрытый одноразовой скатертью стол был заставлен разными салатами; рядом на отдельном столике стояли разовые тарелки, пластмассовые стаканчики, вилки, ножи; около стола на земле стоял огромный кулер со льдом и банками пива; чуть в стороне, около большого гриля, над которым клубился легкий дымок, командовал Рик. Компания была совсем небольшая — три пары. Увидев вышедшего из дома Влада, Лесли помахала ему рукой. Влад помахал в ответ и лег на свой шезлонг. Он увидел, как Лесли что-то сказала мужу и Рик направился в его сторону.

— Привет, Влад, присоединяйся к нам. Ты еще не пробовал моих гамбургеров. Лучше меня их никто не делает.

— Спасибо, Рик. С удовольствием, если это удобно.

— Конечно, удобно. Пошли… — махнул рукой Рик.

— Окей! Только захвачу пиво, — обрадовался Влад.

— Не надо пива. У меня — завались.

— Пива много не бывает, — сказал Влад и вернулся в дом. Он уже прожил в Америке почти месяц, и ему впервые предстояло нормальное, неслужебное общение.

Когда Рик представил его как русского, только что приехавшего в Америку по приглашению университета, особенного интереса это не вызвало. «From Russia? Cool! (Из России? Здорово!)» — вот и вся реакция. Правда, один из друзей, представившись Логаном, сказал, что он знает русского программиста, работающего в вычислительном центре университета. Влад, обрадовавшись, спросил, не даст ли он ему его телефон. «Дайте мне ваш, я ему передам», — невозмутимо ответил Логан. Влад, немного удивившись, продиктовал ему свой телефон. Уже позднее он узнал, что у американцев не принято раздавать телефонные номера своих знакомых — это считается одним из покушений на частную жизнь, что было для них совершеннейшим табу.