Уроки Великой Волхвы

Взрослые воины на все расспросы отмалчивались и отмахивались, хотя баб сильно не окорачивали, а у самого старосты и не спросить – он без памяти. А был бы в памяти, к нему никто бы лезть и подавно не рискнул, тем более сейчас, когда Беляна его, продырявленная вилами, возле церкви лежит не похороненная. И как ему сказать, когда очнется?..

А ночью пошел снег. Первый выпал, да так, что засыпало все вокруг. Арина под утро во двор выскочила и замерла у дверей – словно пухом лебяжьим накрыло село. На всех столбах нашлепками белые шапки, деревья будто в меду вываляли и в тот пух окунули. Светло почти как днем, хотя до рассвета еще далеко – солнце только чуть подсветило небо над лесом. И тишина – аж уши заложило…

* * *

Из Ратного уходили на следующий день, после обеда. Девки, как и отроки, верхом в походном строю. Серьезные, но гордые собой невероятно: они тоже в бою побывали и не просто так сейчас в седлах в мужских портах да с самострелами за спиной красовались на виду у всего Ратного, вышедшего их проводить, а по полному праву. Не скажешь, что это они совсем недавно, приезжая в церковь, дразнили ратнинских – крутили хвостами в невиданных платьях. И у ратнинских баб с девками, что смотрели сейчас на них без привычной завистливой досады, и у всего девичьего десятка совсем другие лица были.

Арина тоже ехала с ними верхом в полном облачении – с оружием, в шлеме и в доспехе, хотя предпочла бы в санях, рядом с Андреем. Он хоть и пришел в себя настолько, что мог передвигаться без посторонней помощи, но о том, чтобы в седло сесть, и речи не шло.

«Эх, вот бы и мне сейчас возле него по морозцу под тулупом пригреться! Но нельзя – и так осталось всего двое наставников, способных сидеть в седлах – Прокоп и Тит».

Макар с Андреем ехал в санях, за возницу, хотя видно было: все бы сейчас отдал, чтобы Верке своей вожжи сунуть и вот так, верхом гарцевать… Но из-за ноги не может. Зато сама Верка всем довольна – и тем, что успела повоевать, и тем, что родня вся цела, и даже первым морозцем, схватившимся по снегу, тоже довольна. Щеки, как яблоки наливные, зарумянились, и глаза горят.

Несмотря ни на что, выглядел их выезд внушительно: из Ратного вышли четыре десятка воев в конном строю по два, и несколько груженых саней – прямо войско с обозом!

«Обоз» и впрямь собрался неожиданно большой. Во-первых, помимо Макаровых саней, пришлось лошадей еще запрягать и сажать за возниц отроков: забирали раненых в бою плотников, а из них никто легко не отделался. Только Сучка оставили Алене выхаживать, ну так попробовал бы кто его у нее забрать!

А остальные, даже те, кто еле языком ворочал, решили домой, в крепость, по снежку добираться, тем более, с такой охраной, мол – все спокойнее. Настена, осмотрев их, не препятствовала, только велела под Юлькин надзор сразу же отдать: ранены почти все тяжело, хоть угрозы жизни и не было. Разместили их на двух санях, с удобством устроили на сене да укрыли потеплее.

А во-вторых, жены Прокопа и Тита наконец сподобились перебраться в недавно отстроенные дома на посаде – тоже потому, что в сопровождении четырех десятков по лесу ехать спокойно и безопасно. Когда еще такой случай представится? Ну и нагрузились, естественно – одними санями не отделались: и детей увезти, и вещи необходимые, и скотину с собой гнали. И холопов на новое хозяйство прихватили, а те тоже не с одной котомкой в дорогу двинулись.

Бабы донимали вопросами Верку, ибо мужья их были заняты при отроках, отвлекаться им некогда, вот хозяйкам и пришлось самим разбираться, что да как. Говоруха почувствовала себя не иначе как обозным старшиной – во всяком случае, именно она вовсю распоряжалась, куда кому свои сани ставить и за кем держаться, да что в дороге делать, если велят остановиться.

В общем, тронулись.

Когда последние сани съехали с моста и на него вступили первые всадники из замыкающего десятка, раздался пронзительный свист со стороны Ратного. Еще не смолкли заливистые трели, как Прокоп рявкнул:

– Десяток, ко мне! Самострелы к бою!..

И снова свист, но уже иначе, словно успокаивая. Еще до того, как Прокоп скомандовал отбой, Арина облегченно перевела дух – обошлось… Но все-таки, что там у них случилось?

Из-за тына, со стороны, где располагалась Настенина избушка, выехал конный разъезд – семь всадников. Спокойно ехали, как у себя дома… Арина напряглась было, но тут увидела, как заулыбался Прокоп, махнул рукой отрокам, чтобы возвращались на мост, откинул за спину самострел и пустил коня навстречу всадникам.

Сотня вернулась!

Глава 9

«Не лезь не в свои дела, баба!» – эти слова Алексея звучали в ушах Анны, пока она наблюдала, как хмурый Андрей поправлял подшлемник на голове Арины, а потом проверял, правильно ли она застегнула под подбородком ремень шлема.