Уроки Великой Волхвы

– Да от смеха угорала, пока Клавдюха Сиротиху – с кадкой на голове и всю в тесте – бодала ухватом, что тот козёл. А сама при этом слезами обливалась – говорит, из-за тебя, сука, сколько хлеба в помои, меня матушка-свекровь убьет…

– И чего Дарья?

– Отсмеялась и насилу сноху успокоила… Ничё, слёзы бабе не в укор, главное, не растерялась! Даром, что молодая совсем.

– Ну так ратнинская же! Наших не замай!

И то, как какая-то баба с перепугу в колодец сиганула – прятаться, еле дуру оттуда достали. И каким чудом жива осталась? Как-то удачно у нее получилось там зацепиться, а как – и сама не помнила.

И то, что Лушка Безлепа совершенно неожиданно для всех проявила невиданную отвагу, рванувшись на помощь своей соседке, которая от холопок, пытавшихся добраться до ее детей, в одиночку отбивалась дрыном.

Если бы не Лушка, поди, и не отбилась бы, а та орлицей налетела, вцепилась клещом в зачинщицу и всю морду ей о бревенчатую стену избы раскровянила в блин – лупила и мутузила, пока не отобрали.

– Вот те и Лушка! Квашня квашней, а тут…

– Как за своё вцепилась…

– Так ведь и правда за своё! Она ж не кого-нибудь, а Желаниху метелила!

– Желаниху? Эт за которой она тогда по селу с кочергой гонялась и грозилась в болоте утопить?

– А то! Её кобель плешивый к той холопке давно подкатывал, а тут Лушка и дорвалася!

– Да неужто? Вот же повезло бабе! Эх, знать бы заранее – кобеля её на выселки перед походом на недельку сплавили бы погулять, так она одна всех тамошних у ворот, поди, положила бы!

– А то! И воев бы снесла мимоходом, чтоб не мешали!

– Надо будет теперь сотника просить, чтоб он её плешивца отдельно поблагодарил.

– Эт за что же?

– Как за что? За то самое – за правильный выбор! Спасибо, он не к соседке под юбку полез, а к холопке – с понятием человек!

Удивила и Егорова жена. Холопки к ней шли за детьми и ничего не опасались. Поди, больше ожидали получить отпор от старшей дочери, чем от хозяйки; что Марьяна у Егора зашуганная и от любой толпы шарахается, в селе знали все, тем более холопки про свою хозяйку. Что там у них случилось, бог весть, но когда бабы младшую дочку потащили из постели, то мать не выдержала, схватилась за нож. Те от неожиданности и отмахнуться не успели: Марьяна одной в шею сзади ударила, а второй, когда она на шум оглянулась, нож по рукоять в глаз всадила. На третью бабу уже старшие дочери навалились – так и отбились. Все бы ничего, но как бы бабонька теперь последнего разума не лишилась – без памяти лежит в горячке, никого не узнаёт. Настена сказала – оклемается, но не скоро. Может, тогда и вовсе от своего страха излечится, если повезет. А пока ей только хороший уход нужен.

Вспомнили бабы и про Ульку-Молитвенницу. Как водится, сошлись на том, что в ее снах предсказывался именно бунт, только они тогда не поняли. Вроде бы видела она, как покойный отец Михаил с молитвой обходил Ратное, а в это время враги из-за тына ломились, и бой шел. Когда она этот сон пересказывала, бабы были уверены, что ей в очередной раз снится нападение ляхов, а выходит, вон оно что! Предупреждал их так отец Михаил – и с того света берёг Ратное.

И сама Улька с иконой всем под ноги лезла, когда бунтовщики в ворота рвались, молитвы бормотала – просила отца Михаила помочь. Тогда-то её гнали и отмахивались, а ведь Сучка с его людьми она первая заметила.

Кто-то из артельных в себя пришел, рассказал: у Сучка зуб с вечера заболел, аж подвывал, бедолага. Они всё равно в Ратное собирались, тын перед ремонтом проверять, что ли, а он из-за боли не стал дожидаться утра, как уговаривались, погнал своих артельных среди ночи через лес, к Настене спешил, а сейчас вон лежит, и не до зуба ему. Правда, Алена сказала – выбили и больной, и ещё пару, но это и не важно. Главное, вовремя плотники поспели, чтоб ворота отстоять. Не иначе, отец Михаил их и привел.

Разговорились бабы, выпуская в смешках пережитые напряжение и ужас. Вот и про бой, в котором старосту ранили, стали языки чесать, хоть и с оглядкой. То, что про охоту Аристарх нарочно сказал, и мужи на самом деле шли засаду устраивать, уже все поняли. Но слухи про то, что там случилось, разнеслись немыслимые – вероятно, мальчишки наговорили всякого. А потом бабы еще от себя напридумывали, и если вначале шептались, то очень скоро заговорили вслух, мол, старосте лес наворожил. Потому и узнал он, что придут ратники из-за болота.

Мало того – встретили их именно в том месте, где он указал. Потому и засаду сумели устроить заранее, и побили находников малыми силами. Воинские ученики да десяток ратников, из которых одна половина увечных, другая после ранений ещё не оправилась, положили три десятка воев. А кого не побили, тех в лесу потом мертвыми сыскали – кого с пробитыми головами, а кого будто медведь заломал.