Усадьба ожившего мрака

У нее не получилось. Ужас – плохой советчик в делах спасения собственной шкуры. Ужас показывал пугающие картинки, от которых стыла в жилах кровь. Ужас смотрел на нее из темноты красными, как уголья, глазами.

– Соня… – У ужаса был голос дяди Гриши, и от этого делалось еще страшнее.

Соня попятилась.

– Соня, это я! – Темнота обрела плоть, и в квадрат лунного света выступил человек. – Соня, все хорошо, опусти эту свою… палку.

Несколько мгновений она всматривалась в его лицо. Бледное, изможденное, но самое обыкновенное, человеческое. И глаза у него были самые обыкновенные, никаких тебе красных угольев. Соня всхлипнула и повисла у него на шее, прижалась щекой к его холодной, пахнущей папиросным дымом щеке.

– Дядя Гриша! Как хорошо, что это вы!

Как хорошо, что это он, а не то красноглазое чудовище, которое придумало ее насмерть напуганное воображение.

– Это я, Соня. Это всего лишь я. – Он говорил и гладил ее по голове, как маленькую девочку. – Все, не бойся. Я пришел за вами с Лидой. Соня, где Лида?..

Наверное, он уже сам понял, что случилась беда. В какой момент, Соня не знала. Он просто понял и все, вздохнул, убрал руку, отступил на шаг, повторил вопрос:

– Соня, где Лида?

– Я не знаю… Дядя Гриша, я ничего не знаю. – Ей хотелось плакать от этой своей беспомощности, от того, что она ничем не может помочь ни себе, ни ему, ни Лиде. – Она ранена. Ей нужно пить, понимаете?

Дядя Гриша ничего не ответил, он оглядывал избушку. Что он мог видеть в этом темноте? Надо снова зажечь свечу.

– У нее начался жар, и я пошла за водой. За водой и малиной. – Соня вытащила из кармана пальто колкие ветки, протянула их дяде Грише. Доказательство… – А она сказала, что я должна вернуться до темноты, иначе она пойдет меня искать.

– Она не пошла тебя искать, Соня…

Дядя Гриша сел на лежанку. Соня села рядом.

– На нее кто-то напал, – сказала шепотом. – Я пришла, а табурет… он на боку посреди избы.

– На боку посреди избы… – Он втянул в себя воздух, словно принюхиваясь. – Рана серьезная? – спросил, не глядя на Соню. Да и что на нее глядеть в этой темноте?

– Я не знаю. Лида сказала, что несерьезная. Ее порвала собака… Дядя Гриша, на отряд напали. Их больше нет! Ни тети Шуры, ни Зосимовича, никого…

Все-таки она не выдержала, разрыдалась.

– Я знаю, Соня. – Он погладил ее по голове. – Я был там.

– Вы вернулись? – спросила она, вытирая со щек соленые слезы. – А Сева и… Митя? Они с вами?

– Я один. – Он продолжал гладить ее по голове. Это было какое-то бездумное, механическое движение. Так хозяин гладит собаку, размышляя при этом о чем-то своем. Дядя Гриша думал, и Соня боялась ему помешать. – Я один и я опоздал.

Он вдруг резко встал. Так резко, что Соня даже не успела заметить это его стремительное движение.

– Мне нужно осмотреться, – сказал чужим, незнакомым каким-то голосом. – Жди меня здесь, никуда не выходи. Я скоро вернусь.

– Я с вами! – Соня тоже вскочила, схватила его за рукав. Она не могла ждать и она точно не найдет в себя сил остаться в этой избушке еще хоть на пару минут. – Дядя Гриша, я боюсь…

Получилось по-детски беспомощно, но легко быть беспомощным рядом с этим умным и сильным мужчиной. Рядом с фартовым мужчиной.

– Соня… – дядя Гриша встал напротив, крепко и одновременно ласково сжал ее плечи, – посмотри на меня, Соня.

В его глазах вспыхнули красные огоньки, всего за мгновение до того, как Соню накрыла уютная теплая волна.

– Я скоро вернусь. – Он говорил медленно, почти по слогам. Словно она была неразумным ребенком. – Ничего не бойся, просто подожди меня здесь. Если хочешь, поспи… Нет, не спи. Просто жди. Слышишь меня, Соня?

– Слышу. – Она кивнула, борясь с туманом в голове. – Я не буду спать, я буду вас ждать.

– Умница.

Он снова погладил Соню по голове, а потом растворился в темноте. Закрылась дверь и в избушке воцарилась тишина. Тишина эта была успокаивающая, как голос дяди Гриши. Тишина ласково ерошила ее волосы, вплеталась в дыхание, делая вдохи все реже, все спокойнее. Соня сначала села, а потом и легла на топчан. Она не будет спать, она просто подождет. С закрытыми глазами.

Наверное, она все-таки задремала, потому что, когда снова открыла глаза, дядя Гриша уже сидел рядом. Соня тоже села, замотала головой, прогоняя дремоту.

– Вы нашли ее? – спросила шепотом.

– Соня, у нас мало времени, нужно уходить, – сказал он вместо ответа.

– Куда мы пойдем? – Соня вскочила на ноги.

Дядя Гриша тоже встал.

– В город. Мы пойдем в город.

В его голосе не было привычной уверенности, Соне показалось, что в этот самый момент он делает какой-то мучительный выбор. Между чем и чем? Или правильнее будет спросить, между кем и кем?

Она не спросила, побоялась услышать ответ. Вместо этого решительно направилась к выходу, зачерпнула из котелка воды, плеснула на лицо.

– Ты голодна? – спросил дядя Гриша.

– Нет! Да…

Стыдно чувствовать голод, когда твоя подруга в беде, а люди, которых ты успела полюбить, мертвы. Но Соня и в самом деле очень хотела есть.

– Держи! – Он вложил что-то в ее ладонь.