Ущелье дьявола

Все молча направились к старому замку и несколько минут спустя оказались среди руин того, что когда-то носило название «замок Эбербахов». Днем эти развалины казались настолько же живописными, насколько ночью – унылыми и мрачными. Роскошная густая зелень и бесчисленные цветы покрывали развалины, наполняя ароматом воздух. Плющ словно сшивал громадные щели либо вился по кустам и плетям одичавшего винограда. Повсюду на ветвях виднелись птичьи гнезда и слышалось пение птиц, а внизу, в той стороне, где лошадь Самуила совершила страшный разворот над бездной, виднелся сверкавший на солнце Неккар, тянувшийся бесконечной лентой по плодородной долине.

Юлиус замечтался, любуясь этим величественным зрелищем. Самуил отвел пастора к полуразвалившейся двери с остатками гербов и попросил его рассказать историю древних графов Эбербахов.

Христина спросила у Юлиуса:

– О чем вы задумались?

Воспоминание о том, как молодая девушка бросилась к нему у пропасти, внушило Юлиусу некоторую смелость.

– О чем я задумался? О, Христина, вы сейчас говорили там, у пропасти, что в ней таится несчастье. А я теперь, стоя перед этими развалинами, думаю – здесь таится счастье. О, Христина, если бы кто-нибудь отстроил этот замок, восстановил его прежнее величие и жил бы в нем, жил в одиночестве, имея перед глазами это чудное зрелище и чистую, юную сердцем и годами женщину, словно сотканную из росы и света!.. О, Христина, выслушайте меня…

Сама не зная почему, девушка была глубоко растрогана. Слезы выступили у нее на глазах, хотя едва ли когда-нибудь в жизни она чувствовала себя счастливее.

– Выслушайте меня, – продолжал Юлиус. – Я обязан вам жизнью. Это не пустые слова. Во время дуэли был момент, когда противник коснулся шпагой моей груди. Но в эту минуту я думал о вас, и шпага лишь слегка меня оцарапала. Я уверен, что в эту самую минуту вы молились обо мне…

– В котором часу? – спросила Христина.

– В одиннадцать.

– О, я и в самом деле в это время молилась! – призналась девушка в радостном изумлении.

– Я так и знал. Но это еще не все. На втором этапе дуэли меня вновь задела шпага противника, и я был бы, наверно, убит, если бы она не наткнулась на шелковую подушечку, в которой было – угадайте что? Тот самый цветок, который вы мне дали.

– В самом деле? О, Пресвятая Дева, благодарю тебя! – воскликнула Христина.

– Видите ли, Христина, если вы решились молиться за меня и если ваша молитва была услышана, значит, моя жизнь не пройдет напрасно… Ах, если бы вы пожелали…

Христина вся затрепетала, но ничего не ответила.

– Скажите одно слово, – продолжал Юлиус, глядя на нее пламенным и нежным взглядом, – или подайте какой-нибудь знак, чтобы я мог видеть, что мои слова не оскорбляют вас, что вы не отвергаете этой мечты: жить вдвоем на лоне природы, чтобы рядом не было больше никого, кроме вашего отца…

– Как никого? Даже Самуила?! – внезапно раздался позади них иронический возглас.

Это был Самуил, который отошел от пастора и слышал последние слова Юлиуса. Христина покраснела. Юлиус, страшно рассердившийся на Самуила, который так бесцеремонно вторгся в его разговор с Христиной, быстро обернулся. Но в ту минуту, когда он уже был готов обратиться к своему другу с резким словом, к ним подошел пастор. Самуил быстро прошептал Юлиусу на ухо:

– Разве лучше было бы, если бы отец застал тебя за такими разговорами с дочкой?

Тронулись в обратный путь. Все шли вместе. Христина избегала Юлиуса, и Юлиус сторонился ее. Он жаждал услышать ответ и в то же время боялся его. По дороге им встретились четыре или пять коз.

– Это козы нашей Гретхен, – сказала Христина, – значит, сама пастушка где-нибудь неподалеку.

В самом деле, они вскоре увидели Гретхен. Она уже успела переодеться в обычное платье, которое придавало ей особую дикую грацию. Пастушка сидела на холме. Пастор подозвал к себе Христину и сказал ей несколько слов. Христина кивнула в ответ и стала подниматься на горку к Гретхен. Юлиус и Самуил одновременно поспешили к ней, предлагая руку.

– Нет-нет, не надо, – сказала она им с улыбкой. – Мне нужно посекретничать с Гретхен. Я привыкла гулять по горам, и мне ваша помощь не нужна.

И она мгновенно взбежала на холм и подошла к пастушке. Гретхен сидела со слезами на глазах.

– Что с тобой? – с тревогой спросила Христина.

– О, фрейлейн, ведь вы знаете мою маленькую лань, сиротку, которую я нашла в лесу, которую выхаживала, как родную сестру. Она пропала куда-то; я пришла домой, а ее нет.

– Ну, полно, успокойся, – сказала Христина. – Она сама вернется в свое стойло. Вот что, Гретхен, мне надо с тобой поговорить. Жди меня завтра утром с шести до семи часов.

– Мне тоже надо кое-что вам сказать, – ответила Гретхен. – Вот уж три дня как мои травы всё говорят мне о вас… И много, много говорят.

– Ну хорошо. А куда ты поведешь завтра коз?

– Хотите, я пригоню их к ущелью Дьявола?

– Нет-нет, лучше к развалинам замка.

– Хорошо, я буду там, фрейлейн.

– Так, значит, завтра утром в шесть часов у старого замка. До свидания, Гретхен, до завтра!

Повернувшись, чтобы уйти, Христина увидела перед собой Самуила.