Ушедший в бездну

В доме Феррары Конрад научился обходиться без помощи слуг. Быстро одевшись, он спустился вниз и подождал у выхода, пока хозяин отдал распоряжения лакею и кухарке насчёт домашних дел.

Карета стояла у самого крыльца. Пассажирам пришлось сделать всего несколько шагов по плотному, хрустящему под ногами снегу, прежде чем они оказались внутри маленького темноватого помещения, словно в обитой бархатом шкатулке, и устроились рядом на мягком сидении, укрывшись меховой накидкой. Феррара обнял Конрада: "Так теплее?" Мальчик кивнул. От их дыхания в карете клубился лёгкий пар. День выдался холодный. Начиналась метель. Лошади резво снялись с места.

— Куда мы едем? — спросил Конрад. Он любил гавань, где сейчас стояла шнява "Вереск". Ему представился тонкий силуэт двухмачтового судна, проступающий сквозь вьюжную пелену. Смутной печалью веяло от этой картины.

— Мы можем отправиться куда угодно, — сказал ювелир, — но я хотел поговорить с вами об очень важном деле.

Конрад поёжился, словно от порыва ледяного ветра.

— Неужели пришло письмо из Моравии?

— Нет, ваша светлость, боюсь, что из Моравии ждать писем бесполезно. Чудеса иногда случаются, но не с нами, хотя сегодняшний день начался удачно. Вы видели человека, который приезжал ко мне? Он зафрахтовал моё судно. Об этом я и собирался с вами побеседовать. По некоторым причинам я не могу доверить груз своему представителю. Мне придётся самому отправиться в плавание, и я хотел бы взять вас с собой. Вы, конечно, можете остаться дома, но меня не будет долго, вероятно, до конца осени. Разумеется, я позабочусь о том, чтобы вы не голодали и ни в чём не нуждались. С вами останутся мои слуги, но будет ли вам спокойно без меня? Дингера я беру на корабль. Теперь он сам решит, что ему больше по вкусу: плеть, которой его воспитывали в имении вашего отца, или плётка моего боцмана. Для бездельников, непочтительных к своим начальникам, на "Вереске" существует ещё и карцер. Впрочем, я уверен, что и в вашем родном замке имелось соответствующее помещение.

Конрад ужаснулся. При всей своей вспыльчивости он не умел долго сердиться, тем более на Дингера, который столько раз выручал его. Австриец был глуп, зол и неблагодарен, но он не заслуживал такого страшного наказания.

— Дингер мой слуга. Я не хочу, чтобы он шёл с вами в плавание. Я его не отпускаю.

Феррара с отеческой улыбкой погладил мальчика по плечу.

— Ваша светлость, Дингер давно уже мой слуга, а не ваш, поскольку я плачу ему жалование, но меня не устраивает его работа, поэтому я нашёл ему другую. Кормить его даром у меня нет возможности. Я бы выгнал его, но ради вашей безопасности он должен находиться под присмотром.

— Если я отправлюсь с вами, мне тоже следует бояться плётки вашего боцмана? — угрюмо спросил Конрад.

Феррара удивлённо вскинул брови.

— Как вы могли подумать такое, ваша светлость? Разумеется, нет! Даю слово, что для вас путешествие будет настолько приятным, насколько это возможно. Обсудить нам надо более серьёзную вещь — имя, под которым вы появитесь на "Вереске". Кое-кто из моих людей знает Дейка ван Бёйтенхауса.

— И слава Богу. Мне надоело быть Дейком, тем более что теперь это не нужно. Вы ведь считаете, что Мирослав отказался от меня?

— А вы всё ещё надеетесь, что он вспомнит о вас?

Конрад пожал плечами.

— Вероятно, да… Я поеду с вами, но хочу, чтобы меня называли моим настоящим именем. Вы же говорите мне "ваша светлость", когда этого никто не слышит!

— Да, когда мы вдвоём, у меня язык не поворачивается назвать вас Дейком. Я чувствую, как вы ненавидите это имя и его владельца.

— Наверное, и владельца тоже, — неохотно согласился Конрад. — Меня злит, что у этого простолюдина в отличие от меня есть право на наследство, хотя, если честно, Хелльштайн мне не нравится: он похож на тюрьму, а дом в Праге и вовсе ужасен. Я вообще не хочу возвращаться в Моравию и Чехию.

— Чего же вы хотите? — Феррара был озадачен. Он считал, что его воспитанник одержим мечтой о графском титуле.

— Я хочу остаться с вами и учиться ювелирному делу, — сказал бывший наследник Норденфельда. — Мне нравятся камни. Я мог бы заниматься их шлифовкой.

От неожиданности Феррара не удержался от смеха.

— Ваша светлость, я ведь не только ювелир, но и судовладелец. Боюсь, что в моей жизни камни играют не главную роль. По крайней мере, сейчас, когда мне не на что приобрести материал для своих изделий.

Феррара взял руку мальчика, легко провёл большим пальцем по мягкой, нежной ладони, гладкому, как шёлк, запястью. Какая уж там шлифовка камней для таких-то рук!

— Я до сих пор не знаю вашего полного имени. Видите, как я невнимателен, а вы хотите остаться со мной и быть моим учеником. Возиться с камнями не так приятно, как носить их.

— Моё полное имя Конрад Вальтер Фридрих фон Норденфельд, и отказываться от него я не намерен, — негромко, с расстановкой произнёс любимец Велиара. — Надеюсь, что на вашем судне мне не придётся представляться каждому проходимцу?