Ушкуйники

Разминая затекшие ноги, вылезли новгородцы из своего укрытия и только тогда заметили, что на поляне и у самой хижины лежали груды мехов, принесенные в дар богам маленькими людьми.

- Что ж, Оверьян Михайлович, заберем добычу - да на ушкуи?

Но Оверьян смотрел подале. Он уже посовещался с Михалкой и со Степанкой.

- Торопиться нам некуда, - сказал он. - И месяц притомился, на покой уходит. Надо и нам отдохнуть. Место хорошее, мягкой рухляди много; проспим до утра, а там увидим. - И разлегся на медвежьей шкуре, разостланной под чудесной березой.

Другие тоже улеглись: головами вместе, ногами врозь. И скоро новгородцы спали крепким богатырским сном. Не тревожило побратенников ни уханье филина, ни стук дятла, ни треск деревьев.

Глава шестнадцатая АМБОР

Отец, мать, старшая сестра - все ушли на мольбище к чудесной березе, бога Амбора молить, просить защиты от соседнего племени. Иньву дома оставили зыбку качать. В зыбке Айка, маленький братец. Кричит Айка, вот-вот лопнет от крика. Что делать? Качает, качает зыбку Иньва, а он все громче кричит.

- Гляди, Айка, какие бусы принес Иньве отец.- И вертит перед глазами братца ожерелье из цветных камешков. Загляделся на бусы Айка, попритих. Иньва потянет к себе ожерелье, Айка смотрит - куда делось? Понемногу и успокоился, затих. Поглядела Иньва - спит маленький братец. А она, Иньва, спать не хочет; встала посреди хижины, раздвинула прутья крыши, в небо глядит: луна ниже спустилась, скоро уйдет совсем. ..

Затрещали сучья, послышались шаги, голоса - родичи возвращаются с мольбища. Подошли, раздвинули прутья в крыше, спрыгнули один за другим - отец, мать, сестра.

Нерадостные пришли, видно, напрасно молились, напрасно несли шкуры к священной березе - не подал знака бог Амбор, не посулил помочь. Нападет враг, хижины разорит, добро унесет, людей стрелами поразит. Слаб народ Иньвы, не сладить ему со злым соседом.

Повздыхали и уснули отец и мать; сестра тоже спит. А Иньве не спится: мысли спать мешают.

«Пойти к священной березе, отдать богу Амбору красивые бусы, что подарил отец; может, сжалится бог, подаст знак». Страшно ночью лесом идти, да и мать заругает. Другая бы не пошла, а Иньва смелая, - как задумала, так сделает. Надела Иньва на полено рубаху цветную с желтым подолом, возле зыбки обряженное полено положила, сверху платком прикрыла. Поглядят, скажут - спит Иньва. Подобралась к отверстию в кровле, схватилась за прутья, подтянулась, выскочила наружу.

- Ой, не уходи, луна, дай Иньве добежать до священной березы! - Улыбается Иньве луна, а сама все ниже и ниже спускается, - тоже, видно, спать захотела. И звери все спать ушли, и птицы ушли…

Иньва бежит, торопится в лес. Там чудесная береза. В березе живет бог Амбор. Иньва ему бусы отдаст, на ветку повесит, скажет: «Помоги моим родичам, бог Амбор! Не пускай к нам злых соседей!» Бог покачает веткой: «Помогу», - значит. А самого бога никто никогда не видал, он в березе живет.

Луна спряталась. Скоро солнце взойдет. Скорей, скорей, Иньва! А лес все гуще, все темнее. И вдруг сквозь деревья - свет: священная береза! Стоит посреди лужайки вся розовая - солнце всходит.

Подбежала Иньва, высоко подняла в руке бусы и повесила на ветку. Стоит, смотрит, ждет: сейчас качнется ветка. Но ветка неподвижна. Только чуть дрожат листья березы от легкого утреннего ветерка.

А вокруг все светлее и светлее становится. Утро наступило. Пора домой. Грустно опустила головку Иньва. И вдруг - что это? Под березой лежит кто-то большой в одежде из железных колечек. Человек? Но разве может быть таким большим человек? Разве у людей могут быть такие большие ноги, такая широкая грудь? Кто же это? Бог? Бог Амбор?

Иньва сидит на корточках, не отрываясь смотрит на прекрасное лицо бога, на его золотые волосы. Тихо звякнули колечки - это Иньва потрогала их своей маленькой рукой.

Все ярче разгорается утро; уже давно пора домой. Но не может Иньва уйти; раскосые черные глаза впились в лицо бога; в них страх и восторг.

Кто-то зашевелился поблизости. Подняла голову Иньва, вскочила, хочет бежать и не может - ноги при-росли к земле. Много больших людей лежит неподалеку. Один приподнялся, смотрит прямо на Иньву.

- Кто ты? - спрашивает Степанка. - Чудила лесная или живая девушка?

Не понимает Иньва, но видит - засмеялся человек, не страшный совсем. А Степанке забавно: какая маленькая! Подошел, тронул руку - лапка, как у лесной зверюшки.

- Это Амбор? - спрашивает лесная девушка. Не понимает ее Степанка. За руку взял, повел с поляны. - Иди себе домой, чудилушка лесная.

Не понимает Иньва, не хочет уходить, рвется из рук, к своему Амбору тянется.

Ну так и есть, - проснулся Ракша. С кем это говорит Степанка? И увидел Иньву. «Э! Никак леший дочку свою к нам прислал! Глядите, братцы! Ай да чудила!» - и загрохотал на весь лес. Проснулись молодцы, вскочили, окружили Иньву, как зверька разглядывают. Ракша за косу дернул - зазвенели бубенчики, что в косе у Иньвы. Она испугалась, рванулась. Степанка закрыл собой девушку:

- Не трожь! Отойди все!