Условие: (не)подчиняться

– Это выглядело как ненависть? – перебил Дэн.

– А? – она вскинула голову. – Ну, да. Ты же не просто так всё это делал. Навязанная жена, я понимаю...

Дэн молчал. Не сознаваться же ему, что не было никакой ненависти, он просто так развлекался. То есть... раньше он бы не постеснялся это сказать, еще и над наивностью жены посмеяться. А теперь подобное не казалось забавным.

– Хорошо, если хочешь, с завтрашнего дня, – наконец ответил он. – Я отпущу сиделку — и только попробуй потом ныть!

– Когда я ныла? – добродушно усмехнулась Анечка, совершенно не напуганная его строгим тоном. Такие, как Дэн, не хотят показывать свою слабость, она это отлично понимала. Но они ведь семья. – Можно я посмотрю на тебя? Осторожно?

Дэн только неопределенно хмыкнул, и Анечка потянулась за его мобильником, лежавшим на тумбочке. Едва не смахнула в полумраке зубную щетку и баночку таблеток, но вовремя перехватила их второй рукой. Включила экран, освещая подушку тусклым светом — и Дэн порывисто зажмурился, тихо зашипев от вспыхнувшей головной боли.

– Страшно? – скаля зубы, выдавил он.

Глупый. Что она, избитых мужчин не видела? Яна однажды подловили... Анечка заставила себя отмахнулся от этой мысли, выкинуть «дядю» из головы. Не так уж сильно Дэну досталось: пара будущих шрамов, немного отеков и сломанный нос. Хуже то, чего не видно, что в черепной коробке... Дэн прищурился, заморгал, пытаясь разглядеть её из-под руки, и Анечка внезапно подалась вперед, всего на один удар сердца прижимаясь к его губам.

– Спокойной ночи, дорогой. До завтра, – шепнула она.

Ловко вывернулась из-под потянувшихся к ней рук — и тихонько направилась к двери.

– Аня, – хрипло позвал Дэн.

– А? – она остановилась на тонкой полоске света, пробивавшейся из коридора между неплотно прикрытыми створками двери.

– А Марк выжил? Водитель.

– Не знаю, – растерянно пробормотала Анечка, внезапно задумавшись. – Я даже не спрашивала про него, извини... – и удивленно подняла взгляд, услышав сдавленный смех. – Что тебя так развеселило?

– Одно время мне казалось, что между вами что-то есть, – произнёс Дэн, и от этих слов, сказанных с легкой беспечностью, Анечка побледнела. Она была уверена, что муж никогда не догадается, что они вообще как-то связаны, не говоря уже обо всём остальном... – Но теперь я точно вижу, что тебе наплевать на него.

Анечка не смогла ничего вымолвить, лишь неопределенно хмыкнула и вышла за дверь, мысленно ругая себя последними словами и пытаясь понять, где она прокололась. Неужели, Дэн просто почувствовал это? Заметил что-то в их взглядах? Для этого надо как минимум обращать пристальное внимание на собственную жену...

И конечно, ей следовало узнать, что с Марком. Человека, который так много знает, нельзя упускать из вида.

Дэн оказался очень капризным подопечным, но Анечка была к этому готова.

Нет, в этот раз он не гонял её многочисленными указаниями, а наоборот, бесконечно одергивал. У него постоянно болела голова, никакие препараты не могли полностью избавить от этой муки, а потому Дэн абсолютно не переносил яркий свет и даже негромкие звуки. Кроме того, из-за ушиба затылочной доли у него начались определенные проблемы со зрением, и потому он просто лежал с закрытыми глазами — и изнывал от скуки. И в то же время, ничем не позволял себя развлечь.

Для Анечки, не привыкшей сидеть без дела, это тоже очень скоро стало настоящей пыткой. Она должна была находиться рядом, но при этом — абсолютно неподвижно, чтобы не раздражать шагами. И даже шелест страниц приводил к тому, что Дэн резко открывал глаза и зло зыркал на жену. Даже молчать с ним было непросто.

Но... Веки Дэна всегда были прикрыты, взгляд из-за травмы чуть расфокусирован — поэтому Анечка не заметила, а скорее почувствовала, что он постоянно наблюдает за ней. Когда она пыталась задремать на стуле, когда стояла у окна, сквозь тонкую щель между плотными шторами глядя на улицу... теплой, покалывающей кожу волной по ней медленно скользило чужое изучающее внимание. Он как будто встретил её впервые и стремился получше запомнить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Хочешь чего-нибудь? – заметив, что он давно проснулся, не выдержала Анечка. Подошла к кровати, привычным жестом поправила одеяло. Дэн мог ходить, чуть пошатываясь, а ванная комната находилась прямо в палате — так что Анечке оставалось лишь выполнять мелкие поручения и приносить еду — больничную муж есть отказывался.

– Пить и сядь, – Дэн хлопнул по покрывалу рядом с собой, сел, опираясь на подушку, и осушил протянутый Анечкой стакан воды. – Ты как-то сказала, что тебя вырастила чужая женщина, но я знаю, что у тебя есть дядя. Как так вышло?

Анечке стало не по себе, захотелось зябко передернуть плечами. Что за странные вопросы, непонятный интерес к её скромной персоне...

– Дядя никогда не был женат, а одинокому мужчине не с руки следить за ребенком, – пояснила она. – Тем более, за девчонкой. Меня воспитывала его двоюродная сестра, тётя София, – вот здесь Анечка не смогла сдержать эмоций и поморщилась. – Очень строгая.