Услышь мой голос во тьме (СИ)

— И тебе добрый вечер, рыженький засранец, — с шутливой надменностью отпустил Соло. — С окончанием войны переквалифицировался в бесполезного сторожа? — театрально ухмыльнулся уголком губы. Дроид возмущённо запиликал и подался вперёд, толкнувшись о ступеньку. — Я больше не в ссоре ни с твоим первым владельцем, ни со всей Сопротивленческой шайкой. Я влюблён в твою хозяйку и жду, когда она вернётся, хорош уже на меня гудеть.

BB-8 гордо повернул шляпку и укатил в сторону гаражной мастерской.

Бен обратил взор к вышине. По небосклону пронесся метеор, прощально мигнув белой искрой. «Почему ты не сказала, что знаешь меня? Ты этого стыдилась? Или испытала настолько сильную боль, что проще было избавиться от воспоминаний о нас и вышвырнуть их прочь? Наверное, это было странно — впервые целовать меня после всего, что произошло? Ещё страннее было приласкать меня. Наша связь для тебя проклятие? Я думаю о самом худшем, и мне страшно, что ты снова оттолкнёшь меня, — сложил на коленях руки и припал к ним подбородком, смежив веки. — Ведь то, что случилось сегодня днём, было прекрасно. Со мной не случалось ничего прекраснее этого. Сила, я даже не мечтал о таком! Я был готов, что ты оставишь меня истлевать в храме ситхов, а не станешь целовать, что ты забудешь о том, что я когда-то существовал, а не разденешь в этом красивом месте и прильнёшь всем телом… Но ты всё равно убегаешь. Снова и снова. Безжалостно затыкаешь мне рот. Уже должен бы и привыкнуть. Неужто притяжение ко мне тебе так омерзительно?»

Когда Рей и Коул приехали в центр города, погас последний луч заходящего солнца, и на город легла сонная тьма. Они расположились в любимой кантине Коула. Рей почти не говорила и не могла сделать ни глотка подаваемых коктейлей. Меж тем её спутник говорил безостановочно: он видел, что она всё более становилась отрешённой и унылой. Для него не было загадки в том, почему она скучает, поэтому Коул развлекал свою даму целый час, вспоминая взрывные истории юности и выдумывая шальные байки. Они развеселили бы и мертвеца. Но Рей всё сильнее чувствовала тревогу и стыд.

«Что я здесь делаю? Сижу, разодетая как кукла, в этом идиотском платье, слушаю парня, который мне не нужен, упиваюсь своей ничтожной местью. Как же я была жестока с Беном! Это было трусливо и нечестно — не позволить ему объясниться. Что если я не права? Он, похоже, говорил мне правду, пытался сказать, что я небезразлична ему. Он действительно мог остаться Арди́ другом, а я просто не вижу всей картины. Ревность сожрала мою душу. До чего я была упряма и слепа».

— Ты какая-то бледная, давай-ка на воздух, — Коул взял её за руку и вывел наружу.

У входа спорили два продавца спайса, не поделившие территорию сбыта, смеялась компания молоденьких девушек, к которым приставали два изрядно поддатых пилота, громко рассказывающих шутки со службы. Коул двинулся вверх по улице, но Рей вдруг одёрнула руку и потёрла её за запястье.

— Ты чего?

— Я не должна здесь быть, — произнесла она расколотым голосом и спрятала в ладонях лицо, тихо всхлипнув.

С минуту Коул не мог подобрать слов, исполнившись разочарованием и тщетностью. Он почувствовал угрозу ещё у её дома, как только увидел Бена: он знал, что этот человек был его незримым соперником на протяжении пары месяцев. Коул быстро раскусил Рей, ещё при знакомстве, и подспудно понимал, что её неказистый флирт — это бесконечное бегство от самой себя. Он догадывался, что она скажет. Боялся, но знал, что она уйдёт. Он всегда был к этому готов, но не сдавался, надеясь, что ему может улыбнуться удача.

С тоской, притаившейся в уголках всегда улыбчивых губ, он подошёл к Рей и ласково обхватил её за плечи.

— Ты хочешь уйти к нему?

— Прости меня! — не вынесла она и взвыла, упав лицом на его грудь. — Прости, прости, прости! — впилась ногтями в ворот его сорочки. Он сочувственно гладил её волосы и спину. — Мне так жаль, мне так жаль! Мне жаль, что я дала тебе повод. Ты просто… ты не Бен.

— Пф, да никто на свете не Бен! — грустно усмехнулся Коул и поцеловал её в лоб. — Я тебе под руку подвернулся. Я знаю это чувство. Тоже так втрескался, давно это было. Пытался забыть одну девчонку в постели с другой. Сказки не случилось: моя любовь меня не любила. Но твоя доковыляла до тебя чуть не помирая в дороге, — задорная улыбка вернулась к его губам. — Можешь мне поверить, такие финты будет вытворять лишь мужик, который пришёл забрать своё.

— Если ты больше не захочешь меня видеть, я не буду тебя проклинать.

— Я не знаю, что будет потом. Но ты, угрюмая девочка, ты обязана уйти и быть счастливой. Не знаю, захочу ли тебя видеть, но этого хочу для тебя точно.