Услышать тебя...

Лена стала готовить ужин. Сергей вертелся рядом, помогал, но вдвоём в маленькой кухне было тесно. Лена попросила его уйти. Сделав вид, что обиделся, Сергей достал из холодильника бутылку водки и ушел в ком­нату. Он не любил пить один, но слишком уж сегодня был нервный день. Налил стакан и залпом выпил. Смор­щившись, с бутылкой в руке влетел в кухню и, схватив с тарелки кусок сыра, закусил. На глазах выступили слезы.

Лена молча отобрала бутылку и снова спрятала в хо­лодильник.

— Это что-то новое, — заметила она. — Ты пьёшь один?

— Я ведь знаю, ты водку не терпишь, — сказал Сер­гей.

— Садись ужинать, — предложила Лена.

Сергей с удовольствием смотрел, как она ловко на­кладывает на тарелки жареную картошку, приготовляет маленькие бутерброды с паштетом и маслом. На газовой плите свистел чайник. За окном быстро сгущались сумер­ки. Над телевизионной рогаткой — она была видна из окна — ярко загорелась большая звезда. Сергей обратил внимание, что на крыше соседнего дома отогнулся желез­ный лист и при порывах ветра гулко грохотал.

— Сегодня опять меня встретил у проходной Дима Луконин, — сказала Лена. — На голубом «Москвиче».

— Вот скотина! — усмехнулся Сергей. — У него про­сто мания за чужими девушками ухлестывать.

— Предложил прокатиться за город, — подзадорила Лена. — Говорит, поучу водить машину. Ты ведь не до­гадаешься. Я еще и не видела твою машину.

— Может, проучить его? — спросил Сергей. Он уже не первый раз слышал от Лены, что Дима Луконин сно­ва вертится возле неё, после того как приобрел по дешёв­ке разбитый «Москвич», который за зиму отремонтиро­вал и покрасил в голубой цвет. Решил, что теперь он самый завидный жених в городе.

— Как ты его проучишь? — поинтересовалась Лена.

— Подремонтирую свой автомобиль и... протараню Димкину колымагу.

— Это неблагоразумно и попахивает хулиганством. А потом, вы останетесь без машин. А как же я? Мне очень хочется научиться водить машину.

— Ну, тогда я его вызову на дуэль, — пообещал Сергей.

— Ты как ребенок, Серёжа, — улыбнулась Лена.— Вроде бы шутишь, а у самого уже глаза сверкают. Он мне совсем не нравится. Даже с автомобилем.

— Научу я тебя водить, вот только с альманахом развяжусь. И махнем мы с тобой на Заснежное, а? Где я чуть не утонул, а ты меня спасла.

— Это когда ты был голый и постеснялся ко мне в лодку забраться, хотя зуб на зуб не попадал?

— Я думал, ты не заметила, — рассмеялся он. — А что было бы, если бы я действительно забрался?

— Веслом бы огрела!

— Там, на озере, я впервые подумал, что ты моя судьба, — сказал он. — А ты что подумала?

— Что я подумала... — Она без улыбки смотрела на него, в больших глазах непонятное выражение. — Я по­думала, что больше никогда на это озеро не приеду.

— Почему? — удивился он.

— Потому что я не хотела больше с тобой встре­чаться.

— Нам надо поскорее пожениться, — пробормотал он, сбитый с толку.

— Ты женат.

— Это уже формальность, — отмахнулся он. — Лиля приедет, и мы разведёмся.

— Из-за меня? — На ее губах все та же непонятная усмешка. — Если из-за меня, то не стоит.

— Мы разведёмся, — упрямо сказал Сергей. — Это и мне и ей ясно. И мы оба этого хотим.

— Разводитесь, — пожала плечами Лена.

— А с тобой запишемся, — сказал Сергей.

— Зачем?

— Зачем все люди женятся или выходят замуж? — удивился он. — Наверное, сколько существует человече­ство, столько существует и брак.

— Брак... — поморщилась она. — Слово-то какое про­тивное!

— Я тебя люблю и хочу, чтобы ты была моей же­ной, — настаивал он.

— Об этом еще рано говорить.

— Лена, в чем дело? Ты же сама говорила, что эта неопределенность тебе надоела! Теперь все будет постав­лено на свои места.

— Понимаешь, если мы будем муж и жена, что-то нарушится.

— Не понимаю, — сказал он.

— Я боюсь, что мы станем другие, — не совсем по­нятно объяснила она. — Ты и я. Сейчас у нас праздник, а потом наступят будни.

— Ты что же, вообще против брака? — все больше удивлялся он. — За свободную любовь? Нынче со мной, а завтра... с Димой Лукониным?

— Не говори чепухи, — оборвала она. — Или на тебя так водка подействовала? Ни тебя, ни меня не удержит брачное свидетельство, если у нас ничего не получится. Я хочу, чтобы у нас с тобой все время был праздник и нас связывала настоящая любовь. Помнишь, у Хемин­гуэя? Праздник, который всегда с тобой. Я боюсь буд­ничной, привычной любви. Любви по обязанности.

— А разве бывает такая?

— Не знаю, — ответила она. — У меня не было.

— Лена, мы должны пожениться, — твердо сказал он. — Жизнь суровая штука и не может быть сплошным праздником. Ни у кого в мире. Даже у счастливчиков, родившихся в рубашке. И у того же самого Хемингуэя. Почти вся наша жизнь состоит из будней, а праздники — редкость.

— А свобода? Независимость?

— Я все это с радостью отдаю тебе! 

— Взамен на мою свободу и независимость?

— Лена, не изобретай велосипед! — воскликнул он.— Если люди нужны друг другу, они должны быть вместе.