Услышать тебя...

— Наташки? — живо обернулся к нему Сергей.

— Её звать Наташа? — улыбнулся Николай. — Высо­кая, стройная.

— Ты её видел?

— На вокзале, — ответил Николай. — Мы вернулись с гастролей, а она куда-то с этим поездом уезжала.

— Куда? — Сергей в волнении никак не мог застег­нуть ремешок часов, которые ему отдал приятель.

— Надо было у неё билет проверить, — усмехнулся тот.

— Поехали! — решительно сказал Сергей.

— В погоню? — сказал Николай. — Так это было дав­но. Теперь и на реактивном не догонишь.

— Я сойду с ума, если её не найду, — сказал Сергей.

 Николай покосился на него и только присвистнул.

Октябрьская улица была перекрыта. Из-за длинной колонны машин не видно, что там впереди произошло. Не иначе как авария. Шоферы вылезали из кабин и враз­валку направлялись вперёд. Сергей хотел было подать «Москвич» назад и проехать другим путем, но было уже поздно: вплотную к нему пристроился большой синий са­мосвал, а за ним затормозил автобус.

Делать было нечего, Сергей и Николай тоже вылезли из «Москвича» и пошли туда, куда спешили другие води­тели. От скопившихся машин пахло горячим металлом и бензином. Кое-кто из шоферов не выключил мотор, и тя­жёлые грузовики, пофыркивая и выплевывая пахучую гарь, мелко-мелко дрожали. Впереди уже виднелись жёл­тые милицейские «Волги», «скорая помощь». Поперёк улицы лежал большой синий автобус. На его боку огром­ная рваная вмятина. На тротуаре стоял груженый само­свал с расплющенным носом. Это он с ходу ударил и опрокинул автобус. Кругом разбрызганы стёкла. Из по­верженного автобуса два санитара вытаскивали человека. Брезентовые носилки стояли на тротуаре. Густая толпа облепила место происшествия. Люди вытягивали головы, приподнимались на цыпочки, стараясь всё получше рас­смотреть. В сумраке широко распахнутых дверей «ско­рой помощи» суетились ещё двое в белых халатах.

Сергей и Николай остановились у милицейской ма­шины. Старый знакомый Сергея майор Петров, тот са­мый, что много лет назад не раз преследовал его на мо­тоцикле, руководил расследованием. Два офицера растя­гивали жёлтую ленту, измеряли тормозной путь самосва­ла. Петров, положив планшет на колено, что-то быстро записывал.

Протиснувшись к нему, Сергей спросил:

— Есть жертвы?

Петров хмуро обернулся, однако, узнав Сергея, веж­ливо ответил:

— Двенадцать человек пострадали.

— Он что, пьяный был?

— Извини, — пробормотал Петров и повернулся к су­мрачному человеку в синей спецовке, по-видимому шофе­ру самосвала.

— Поточнее вспомните, с какой скоростью вы выеха­ли на перекресток?

Что ответил шофер, Сергей не расслышал; действуя плечом как тараном, он стал выбираться из толпы. Ни­колай, ничего не понимая, протискивался вслед за ним. Молчаливая напряженная толпа неохотно расступалась перед ними.

— Как бешеный вылетел из переулка и бац! Про­таранил автобус почти насквозь! — услышал Сергей чей-то голос.

— Кажись, не пьяный.

— Столько людей, гад, погубил. Одну женщину на­смерть. И мальчика лет девяти.

— Ему тюрьмы не избежать.

— Мёртвых-то с того света всё равно не вернёшь!

Николай думал, что Сергей направится к своей ма­шине, но тот, всё убыстряя шаги, пошёл совсем в другую сторону. Бутрехин видел, как изменилось его загорелое лицо. И походка была какая-то неровная, спотыкаю­щаяся.

— Куда ты ударился? — догнав его, спросил Николай. Он никогда ещё не видел такого несчастного лица у своего друга. С трудом разжимая губы, Сергей хрипло произнес:

— Это же семёрка.

— Ну и что? — удивился Николай.

— Юрка... Он на этом автобусе часто ездит.

— С чего ты взял, что он именно в этом автобусе был?

— Ты меня не задерживай, Колька!

— Погоди, а ключ? — вспомнил Бутрехин. — Давай ключ от машины! Вот сумасшедший!

Сергей вытащил из кармана ключ с брелоком, молча сунул другу и что было духу побежал прямо по зарос­шему бурьяном пустырю.

Сергей стоит перед дверью и раскрывает, как рыба, рот. Давно он не делал таких длинных пробежек. Серд­це лупит по рёбрам, едкий пот щиплет глаза. Кто-то на белой стене нацарапал: «Юра + Лариса = 0!» «Почему ноль? Надо — любовь!» — мелькает посторонняя мысль. Немного отдышавшись, нажимает на кнопку звон­ка. Дверь открывает мать. Из кухни тянет вкусными запахами. Мать в цветастом фартуке, в руке столовый нож.

— Как раз к обеду, — говорит она.

— Юрка? — спрашивает Сергей. — Где Юра? Сердце стучит на всю прихожую. Такое ощущение, что лампочка под потолком в синем плафоне тоже пульси­рует в такт сердцу.

— Натворил что-нибудь? — пытливо смотрит на него мать. — Соседи пожаловались? Вчера на чердаке при­блудного щенка спрятали, а тот лай поднял. Послала за хлебом, а он халвы принес!

Сергей прислоняется к тумбочке и смотрит на синий плафон. Он уже не пульсирует, а набухает, грозя вот-вот взорваться яркой синей вспышкой.

Краем глаза из прихожей Сергей видит стол с шах­матной доской. Чья-то рука крутит белого ферзя. Это не рука мальчика — рука мужчины.

— Что стоишь на пороге? — прерывает мать послед­ние новости. — Иди в комнату и сам спроси, чего он еще выкинул. Часа два дуются с Генкой в шахматы.