Старенький «Москвич» бодро бежит по блестящему шоссе. Огромными шмелями пролетают мимо грузовики, разноцветные автобусы, много легковых машин, — наступило время летних отпусков. Когда впереди, на холме, показалась деревня, Сергей залюбовался высокой стройной часовней. Белокаменная, с зёлеными куполами и позолоченным крестом, часовня была видна издалека.
Сергей и Николай Бутрехин возвращались из города с красивым названием Остров. Сергей был там в командировке, а Николай — с выездной труппой театра. Сергей попал во Дворец культуры на прощальный спектакль «Без вины виноватые», где друг его выступал в роли Незнамова.
Гастроли театра в Острове закончились, и у Николая выкроилось три свободных дня. Сергею нужно было повидаться ещё раз с известным в области комбайнёром — он о нём очерк писал, — и можно домой возвращаться.
Николай, прихватив в гостиничном номере свой обшарпанный чемодан и спиннинг в брезентовом чехле, который он всегда с собой таскал, отправился в путешествие вместе с приятелем.
У знатного комбайнера они переночевали, а рано утром выехали домой. Когда солнце раскалило верх и в машине, несмотря на открытые окна, стало душно, они свернули с шоссе к современному деревянному строению. Указатель на обочине оповещал автотуристов, что перед ними ресторан «Русская сказка».
Место было выбрано очень удачно. Причудливое строение, будто и впрямь оно из сказки, окружали огромные деревья. Прутяные галочьи гнёзда желваками набухли меж узловатых ветвей. Так и казалось, что где-то поблизости должен быть древний дуб с русалкой, вокруг которого и днём и ночью кот учёный всё ходит по цепи кругом.
Дуба с котом не было, зато под деревьями молча отдыхали разноцветные автобусы. Туристы обедали в ресторане или любовались окрестностями. Сразу за домом виднелось озеро. Над озером, отчетливо отражаясь в нём, застыли облака. Кромка их была пронизана солнечным сиянием, а дальше к горизонту облака теряли свои очертания, растворялись в тускло-голубом небе. Небольшое озеро было со всех сторон окружено соснами и елями. Даже с того берега слышен был неторопливый стук дятла.
Приятно было после шумной беспокойной дороги очутиться в этом задумчивом зелёном оазисе, где, казалось, само время, как эти облака над озером, остановилось, замерло.
Николай и Сергей уселись на берегу прямо в траву. Хотя и было жарко, почему-то никто из туристов не купался, да и рыбацких лодок не видно на озере.
— Выкупаемся? — предложил Николай.
— Ты взгляни на озеро, — сказал Сергей, прислонившись спиной к тоненькой сосне, — оно ведь хрустальное. Стоит влезть в него, и оно расколется, как волшебное зеркало. Поэтому никто и не купается.
— Пусть меня злые духи накажут за кощунство, но я выкупаюсь, — сказал Николай и стал расстёгивать пуговицы на рубашке, но стащить её не успел: прямо к ним с холма но лесной тропинке спускались туристы. В руках у женщин букеты полевых цветов.
Они прошли мимо. Николай, проводив их взглядом, почему-то раздумал купаться и снова застегнул на рубашке пуговицы.
— А ты прав, — сказал он. — Это заговорённое озеро. Внутренний голос сказал мне, чтобы я и не думал лезть в воду.
Сергей, не слушая его, вдруг пружинисто вскочил на ноги. Напряжённо глядя в сторону удаляющихся туристов, он пробормотал: «Я сейчас!» — и бросился догонять их. Пиджак, наброшенный на плечи, упал, но он даже не оглянулся. В белой рубашке с засученными рукавами, огромными прыжками догонял он туристов. Николай видел, как он что-то сказал стройной женщине в светлых брюках и пушистой вязаной кофте. Женщина остановилась, потом, как показалось Николаю, слишком медленно повернулась, и они некоторое время смотрели в глаза друг другу. Потом женщина протянула руку, которую Сергей взял обеими руками и больше не отпускал. Туристы, не обратив на них внимания, пошли дальше, а эти двое стояли на фоне играющего с солнцем озера и молчали.
Николай хотел было встать и подойти к ним, но остался на месте, сообразив, что, пожалуй, он будет лишний.
Неподалеку от шоссе Ленинград—Киев, на берегу синего лесного озера, встретились Сергей и Лена Звёздочкина. Встретились после долгой разлуки.
Забыть Лену Сергей не мог, но и вспоминал не часто. Ведь самую жестокую рану в жизни нанесла ему именно Лена. А это забыть нельзя.