Услышать тебя...

Какими судьбами она здесь? Приехала с экскурсией от института, где она работает с мужем. Нет, не в Но­восибирске! Её мужа перевели в Москву, ведь он уже профессор, доктор наук. Второй год они живут в столице, в Новых Черёмушках. На мотоцикле она больше не ездит — у них машина — да и на рыбалке не была бог знает сколько! Хотя и тянет иногда. А как он, Сер­гей? Женат? Нет ещё? Ну что ж, значит, всё ещё впере­ди. А роман без названия? Написал или всё ещё пишет? Он не только без названия, но и без конца? Вышла книжка в Москве? Она поздравляет от всего сердца. Обя­зательно прочитает. Конечно, мог бы книжку теперь и прислать. С автографом. Как-никак она, Лена, пер­вая прочла его рукопись. Про мальчика, полюбившего девочку с далёкой звезды. Милая такая повесть. Она до сих пор помнит!

— Мальчик стал взрослым, — с грустью сказал Сер­гей. — А девушка улетела на другую звезду.

— В конце концов юноша утешится, — улыбнулась Лена. — Встретит красивую земную девушку и полюбит её. Иначе и быть не может.

— Это верно, — сказал Сергей. — Богу — богово, а кесарю — кесарево.

— Я думала, ты бросишься вслед за мной, — сказала она со странной улыбкой. — Будешь уговаривать вер­нуться к тебе. Или украдёшь и привезёшь меня на озеро Заснежное, где мы с тобой рыбу ловили.

— Таких, как ты, не уговаривают и не похищают.

— Это комплимент или...

— Понимай как хочешь, — сказал он. Ему не хоте­лось ворошить прошлое, но, кроме прошлого, у них ниче­го не было.

— Ты уже жалеешь, что подошёл ко мне?

— Нет, что ты, — сказал он. Хотел ещё прибавить, что это очень здорово, что они встретились, и он безумно рад, но промолчал.

— Я часто тебя вспоминаю.

— А я до сих пор стараюсь забыть, — невесело улыб­нулся он.

— Зачем забывать то, что было прекрасно?

— Если это было прекрасно, почему же ты ушла? — невольно с затаённой болью вырвалось у него.

— Поверь, я много об этом думала. Я никогда не сожалею о том, что случилось. И сейчас тоже, но...

— Что «но»?

— Я могу и ошибаться, — сказала она и, отвернув­шись, посмотрела вдаль: туристов уже не видно. Навер­ное, зашли в ресторан, где для них уже накрыт стол с русскими закусками и медовухой. Причёска у Лены другая: коротко подстриженные волосы не скрывают тонкую белую шею. Огромные глаза кажутся ещё глубже на похудевшем лице. Кажется, она стала ещё красивее, но вроде бы холоднее, равнодушнее.

— Это ведь разные вещи: не сожалеть и ошибаться, — задумчиво произнесла она. — К чему ворошить былое? Прошлое не вернёшь, а настоящее не изменишь.

— Раньше ты не была столь рассудительной, — ус­мехнулся он.

— Была, Серёженька. Всегда была рассудитель­ной. Иначе бы мы с тобой не расстались.

— У тебя сын или... — спросил было Сергей, но Лена перебила:

— У нас нет детей.

И он понял, что на эту тему говорить не надо.

— Меня все эти годы мучила мысль, что я причинила тебе боль, — сказала она. — Не скрою, были моменты, когда мне хотелось всё бросить: и работу, и мужа, и уехать к тебе.

— Я ждал тебя, — сказал Сергей. — Очень ждал.

— Ждал... — невесело улыбнулась она. — У нас, дей­ствительно, все в прошлом. А теперь кого-нибудь ты ждёшь? — И пытливо заглянула в глаза.

— Жду, — сказал Сергей. — Вот только не знаю, вер­нётся ли она.

— Ты всегда был искренним, — она улыбнулась, хотя в огромных глазах и затаилась грусть.

— А как ты? — спросил он.

— Мне, в общем, повёзло, — коротко ответила она.

— Мне твой муж очень понравился, — сказал Сергей.

— Ты напечатал тот рассказ про влюбленного маль­чика и девочку? — перевела она разговор на другое.

— Нет, — ответил Сергей. — Этот рассказ был толь­ко для тебя.

— Я забыла. Он погиб, этот мальчик?

— Не помню, — сказал Сергей. — Я тоже всё забыл. А ту рукопись, что ты читала, сжёг.

Она отвернулась, скользнула взглядом по зелёному с сизоватым отливом берегу. Помолчала. И, не глядя на него, сказала:

— Ждал, забыл, сжёг. У тебя все просто и ясно. За­видую тебе!

— Когда-то я думал, что мы без слов понимаем друг друга, — с горечью ответил он. — Не дай бог, чтобы у тебя всё было так просто и ясно, как у меня. И не за­видуй мне. Не надо. Это смешно!

— Мне не смешно, — тихо, будто эхо, откликнулась она.

— Что ушло вместе с тобой, я не верну уже нико­гда. После встречи с тобой я уже совсем не тот, что был раньше.

— Лучше или хуже?

— Я ведь о другом, — усмехнулся он. — Мы пере­стали друг друга понимать. А может, и не понимали?

— О чём же ты? — Ее наполненные густой синевой глаза смотрели на него, как прежде, прямо и открыто.

— Я потерял не только тебя, — сказал он, — а и себя. Я перестал верить женщине. И самое худшее — разучил­ся любить. Что-то ушло от меня безвозвратно. И вернёт­ся ли?

— Ты стал другим, Сергей, — сказала она. — Может быть, и не стоит жалеть о том, что произошло?

— Не знаю... Не с тех пор я счастливым себя не чув­ствую.

— Нельзя быть всё время счастливым, — улыбнулась она .— Захочется хотя бы немного несчастья.

— По-моему, это называется с жиру беситься, — грубовато заметил он, не приняв шутки.

— И всё-таки я была уверена, что ты разыщешь меня, — помолчав, сказала она.

— Зачем?