Уснувшие дети

Несомненно, все так и началось. В начале 80-х, в одном из сообществ, постепенно клонившихся к закату. Средь бела дня на улице нашли подростков, лежавших без сознания. Поначалу все подумали, что они накануне перебрали и теперь у них тяжкое похмелье, а может, и травки накурились. Хуже всех, конечно, придется их родителям. Но потом стало ясно, что ничего общего ни с травкой, ни с алкоголем их состояние не имеет. Глаза лишившихся чувств детей закатились, рукава были закатаны, а в локтевых ямках торчали шприцы. Разбудить их оказалось нелегкой задачей. Их шлепали по щекам и поливали холодной водой, но безрезультатно. Тогда решили, что их нужно разнести по домам к родителям, которые надеялись, что соседи не станут болтать лишнего.

Старшее поколение ничего не понимало. Это были дети предпринимателей, чиновников, сыновья и дочери коммерсантов, сумевших сколотить недурное состояние. Их семьи имели обширные связи, владели домами, землями и предприятиями. Они не знали, что такое Вторая мировая война, войны в Индокитае и Алжире, что такое голод, холод и лишения. Они стали свидетелями событий 1968 года, сидя у экранов телевизоров, и до них дошло только слабое эхо беспорядков, разнесшееся по окрестным долинам. Они не принимали участия ни в манифестациях, ни в забастовках, получили отсрочку от воинской повинности благодаря высокому положению родственников. Им дали возможность учиться, развлекаться, впадать в заблуждения и искать свои пути, пусть все это и было далеко от строгих правил, которым подчинялись, взрослея, их родители. Близкие надеялись на то, что они сделают блестящую карьеру в администрации или в каком-нибудь солидном региональном предприятии. А их нашли ранним утром на улице в бессознательном состоянии распростертыми на плитах мостовой. Старики во всем винили недостаток родительского авторитета и постепенное исчезновение вековых ценностей.

А может, тут и винить было некого.

По мнению представителей закона, все обстояло гораздо проще. Жандармы без предупреждения являлись в дома зажиточных граждан. Их автомобили подолгу стояли возле каждого особняка. Они разбирали шкафы, вспарывали матрасы, вытряхивали все из пакетов с едой. А потом объявляли испуганным родителям, которые не верили своим ушам, что их дети замечены в преступном поведении, за которое по статьям L.626 и L.627, согласно закону, принятому в 1970 году, полагается наказание в виде тюремного заключения. Они рискуют, таким образом, получить до десяти лет. Однако для наркоманов закон предусматривает принудительное лечение. Служителей закона вовсе не смущало, что это предписание рассматривали как излишнее. Тем, кто был не согласен на принудительное лечение, возвращали статус преступников, то есть людей вне закона, и это заставляло родителей замирать от ужаса.

В городке, где все друг друга знали, репутация семьи была очень важна. А в глазах жандармов она большого веса не имела. В кабинете следователя в Ницце все связи родителей не имели никакого значения, здесь они никого не могли упросить заступиться за их детей. За пределами долины подобное было для них недоступно.

Тогда они попытались договориться. Дети просили прощения. Они никогда больше такого не совершат и не попадут в полицию. Они больше не станут водиться с теми, кто приобщил их к этой гадости. Но семена зла в них уже начали прорастать. Дети врали, а родители им верили. Они отрицали очевидное, поскольку боялись, что об этом скажут другие люди, гораздо больше последствий для тел и душ их собственных детей. Стратегия их была проста: держаться твердо и ждать, пока дело само собой рассосется. Самые заинтересованные силой привозили детей на побережье и заставляли пройти курс дезинтоксикации. Но как детей ни изолируй, они все равно вернутся домой и снова будут общаться с тем же кругом знакомых, а потому рецидивы неизбежны.

Люди словно пребывали в прострации, они оказались неспособны что-либо понимать, а уж тем более реагировать. Родители совсем растерялись. Некоторые прежде и не подозревали о существовании подобных веществ, а те, кто, обладая определенным здравомыслием, все же задавал себе вопросы, не могли на них ответить. Кто все это начал? Откуда это взялось? Кто додумался продавать это детям? Кто показал им, как с этим надо обращаться? Почему дети пошли за ними? И где они взяли столько денег?

Жандармы констатировали увеличение количества краж в регионе. Обворовывались виллы, стоящие на холмах, бакалейные лавки, аптеки. Автомобилисты по утрам обнаруживали, что из их машин пропали приемники. В кражах в кафе охотно обвиняли молодежь из густонаселенных районов Ниццы. Рассказывали, что в этих районах видели арабов. Задержанные на месте преступления ловко выкручивались. Причем дело касалось местных наркоманов, детей из городка.