Усобица триумвирата (СИ)

- Лепо! – восхищенно признал тот, не отрывая глаз от кружащихся у костров людей.

- А ну-ка, что это? – принюхалась Лика. - Глеб, ты что, браги испил?!

- Я совсем немного!

- Тебе и немного рано! – княгиня с ещё большей злобой воззрилась на Всеслава. Её восьмилетний сын захмелел! – Мы уходим.

- А как же венки…

- Это для девушек занятие, - строго отрезала она и потянула его за руку, - Алов, отвези нас назад!

Воевода поклонился и обернулся, покличив свою дочь. Но Альвхильд не отозвалась, и видно её нигде не было.

- Где ж она? – растерялся отец и загнанно посмотрел на княгиню. Та не стала настаивать:

- Хорошо, давай подождём её.

- Я поищу её, я быстро, - сказал он и двинулся в темноту за костры. Всеслав вздохнул:

- На Купало никому не хочется возвращаться домой до рассвета.

- Да! – согласился Глеб. Киликия дёрнула его, чтоб успокоился:

- Нам хочется.

- У тебя такая строгая мама, княжич!

- Это не строгость, это правильность, - ответила она, глядя, как девушки потянулись к реке, держа в руках венки, сплетённые так, чтобы в центре образовывалась сетка из колосков, на которую клали листья лопухов или подорожников, а поверх ставили маленькие свечки. Целая плеяда огоньков опустилась на воду, и сквозь прибрежный кустарник было видно, как они мигают и сверкают, покачиваясь на Десне и растворяясь постепенно в темноте.

Алов показался из леса, ведущий за руку старшую дочь:

- Кто позволил тебе уходить с мужчиной?! Ты с ума сошла?! Поглядела на праздник и хватит! Ты – не язычница! Ты должна выйти замуж и жить с мужем лишь после венчания! Бесчестья хочешь? – отчитывал он её, озирающуюся назад. Там, на кромке луговины, стоял статный молодой человек с острыми чертами и желтоватыми при отблесках костров глазами.

Княгиня со своими людьми погрузилась в лодки и отчалила от берега. Скрестив руки на груди, Всеслав смотрел им вслед. Закончившая свои обряды Нейола подошла к нему, положив ладонь ему на плечо:

- Не пора ли забыть об этом глупом увлечении, брат, и заняться нашими делами?

- Я ими занимаюсь, не беспокойся. Переплут! – позвал он того, упустившего Альвхильд. – Что это было?

- Прости, Всеслав, но что я мог сделать? Не насилу же её взять? Будь хоть на одну песнь больше времени…

- Ладно! – отмахнулся князь. – Проучим её в любом случае, чтобы не совалась не в свои дела. У тебя будет ещё два-три дня, пока мы здесь.

- За два-три дня, будь спокоен, она за мной уйдёт хоть на край света.

Всеслав ухмыльнулся. В Полоцке он привык, что и за ним любая шла, стоило только захотеть. Он был там единственным господином! Все подчинялись ему. Женщины и девицы были рады разделить с ним ложе, и только с Киликией никак не получалось. Купало тоже заканчивался тем, что все охмелевшие молодые делились на пары и, сбрасывая с себя одежды, сплетались в любовном упоении, взбудораженные, возбуждённые возлияниями и плясками. Скидывающие рубахи разгорячённые девушки прыгали в воду, плескались в ней и, выходя на берег, тотчас оказывались в объятьях жаждущих удовлетворения мужчин. Стоны и сладострастные крики разносились по Святой роще и вдоль Десны, и только хладнокровная Нейола смотрела на это свысока, храня обет вайделотки, да Всеслав, разочарованный очередной неудачей, не имел никакого желания совокупиться с первой попавшейся. Здесь, пока Киликия была так близко, он не мог думать ни о какой другой.

Примечания:

[1] ПВЛ (Повесть временных лет) упоминает воеводу Претича, пришедшего со стороны Чернигова, когда печенеги осадили Киев, в котором находилась княгиня Ольга с внуками; её сын Святослав был тогда в походе на Болгарию (967-968 гг.). Появление Претича заставило печенегов отступить, и хотя в ПВЛ он называется воеводой, представившимся человеком Святослава, некоторые историки видят в нём отголоски независимого и самостоятельного Чернигова

[2] Действительно существовала неподалёку от Чернигова

Если хотите продолжения работы, не забывайте оставлять отзывы! Пишу только активно читающиеся произведения!

Глава четырнадцатая. "На расстоянии"

Расчёсывая свои непокорные кудри самшитовым гребнем, Киликия смотрела в небольшое оконце. Во дворе Всеслав лично упражнялся с Глебом, тренируя того наносить ловкие удары мечом. Дрался полоцкий князь явно не хуже её мужа – это она могла заметить и оценить. Ей хотелось посетовать кому-нибудь, что этот так называемый Чародей вошёл в доверие к её первенцу и очаровал его небылицами и поддельно простым нравом, но поделиться этим было не с кем. Никому она не может поведать о том, как досаждал ей Всеслав. Сидевшие в светлице Мария и Софья молчаливо были заняты своими делами: одна читала Псалтырь, другая вышивала. Девицы приглядывали за детьми. Младший сын Киликии, Олег, ещё не вырос из люльки, и она, отвернувшись от окна, улыбнулась ему, севшему и хлопающему глазками.