Усобица триумвирата (СИ)

- Что, моя радость? Тебя тоже причесать? – смеясь, она провела по коротеньким волосикам ребёнка. Они были светлее её собственных, русые, в Святослава. Мальчонка загугукал, пытаясь поймать гребень. На неё больше походили средние сыновья, Роман и Давыд. Рома уже в свои шесть был чернобров и кудряв, как маленький дьяволёнок, так что только и успевали подстригать его лохматую шевелюру. А ещё он был таким же непоседой, как мать. – Лиза, заплети меня, - попросила Лика и села на скамью. Чем ещё занять себя, чтобы отвлечься и не думать о Всеславе? Он раздражал её и притягивал. Он говорил вещи, которые нравились ей, с которыми она была согласна, но не могла она поступать, как заблагорассудится! Хорошо ему – мужчине, что с ним станется? Кто его осудит? Виру заплатит в худшем случае. А для женщин в лучшем случае монастырь.

Когда причёска была готова, княгиня надела на неё повойник, а сверху покрылась расшитым византийским платком.

- Пойду, распоряжусь насчёт обеда, - сказала она и двинулась на выход. Мария поднялась:

- Давай я, княгинюшка!

- Не стоит, я сама, ты читай!

Её угнетало нахождение в четырёх стенах. Когда рядом был Святослав или только дети, то ничего страшного, время пролетало незаметно, весело, легко. Но теперь, когда она в Чернигове стала княгиней, положение обязывало вести себя подобно Гертруде в Киеве, окружать себя боярынями, чтобы уважить и заодно не упустить их настроений или важных сплетен. Впрочем, великая княгиня в Киеве вряд ли думает о подобном, женщины у неё в светлицах только рукодельничали да молились, прерываясь на обсуждение чадушек, хворей и церковных служб. А Киликия с детства была допущена отцом к его торговым делам, она училась подсчитывать, управляться с товаром и договариваться с покупателями, помогая братьям. Но с тех пор, как вышла замуж, ей это вовсе не пригодилось. Однако как бы ей хотелось заниматься чем-то, помогать и Святославу, а не праздно сидеть в тереме! Скука и томление духа. Скука, скука!

Брат написал ей, что дома всё хорошо, что у него родилась недавно дочь – третий ребёнок, что отец с самым старшим братом отправились в Каппадокию, закупиться на тамошних рынках. Закрывая глаза, Киликия представляла эти жаркие земли, где росли вечнозелёные деревья, каких здесь не бывает, где круглый год у всех были свежие персики, виноград, финики, где на подносах лежали россыпи миндаля и кунжута. Каменистые горы, пыльные дороги, неустанно катящиеся куда-то груженые телеги, плеск волн. И грело, опаляло солнце. Там от него хотелось укрыться, а тут тянуло ловить каждый момент тепла. Ей нужно было ответить брату, и она вошла в княжеские покои, где лежали письменные принадлежности. Ей встретился Алов, как раз прощавшийся с одним из бояр. Тот поклонился княгине и ушёл.

- Случилось что, княгиня? – озаботился воевода Святослава.

- Да нет, я письмо шла написать. – Посмотрев назад, в сторону выхода, Киликия произнесла: - Глебу так нравится компания Всеслава!

- Скагул за ним приглядывает, - заверил верный воин и, поняв что-то во взгляде женщины, развёл руками: - Но его компания не нравится тебе?

- Он… ведёт себя не так, как здесь принято. И я боюсь, как бы люди не стали судачить насчёт дружбы с язычником.

- Святослав Ярославич считает, что так лучше.

- Как?

- Водить дружбу с полочанином.

- Да, я знаю. Но мне неуютно с таким гостем. Может, я стала суеверной?

- Они завтра уезжают, княгиня.

- Правда? Добрая весть, - Киликия почувствовала, как свободно выдыхает. Всеслав уезжает! И его тёмная спутница, при которой он ведёт себя, будто не супруг ей, тоже. Нейола не нравилась Лике даже больше, чем Всеслав. Почти безмолвная, она смотрела на всех, испепеляя глазами, словно в воображении сжигала каждого. И вся свита их, от которой исходил псиный дух – странные люди! И вовсе уже не из-за отсутствия щетины на лицах. Какие-то не такие они были, как здешний народ. Их белоснежные улыбки напоминали оскалы, хоть и были красивы.

Написав письмо брату, Киликия запечатала его и отдала Алову, попросив отдать купцам, когда те двинутся в Киев. Ступив на лестницу, чтобы наконец пойти в кухни и распорядиться об обеде, княгиня встретила Альвхильд.

- Не видела тебя сегодня, где это ты с утра пропадаешь? – улыбнулась, вовсе не ругаясь Лика, но девушка вспыхнула, покрывшись краской стыда, и потупилась:

- Я… я… я гуляла…

- Что с тобой? Я вовсе не злюсь и не собираюсь тебя отчитывать, - Лика погладила её по плечу, показывая, что говорит искренне: - Я бы на твоём месте тоже предпочла гулять, а не сидеть с нами! Пока лето и такая чудесная погода, лучше наслаждаться ею!

- Да, княгиня, - поклонилась она и шмыгнула дальше. Посмотрев ей вслед, женщина пожала плечами и отправилась по своим делам.