Усобица триумвирата (СИ)

- Я вины не имею, и оправдываться не собираюсь! – отвернулась она, начав убирать всё высыпанное обратно в короб. Святослав схватил её под локоть и развернул обратно к себе:

- Не зли меня, Лика!

- А что я могу ещё сделать, Святослав Ярославич? Клясться перед иконами?

- Не называй меня так, - сбилась с него слегка спесь. Киликия обращалась к нему так только если была сильно-сильно задета и обижена. Вместо уважительности в этой официальности чувствовалось унизительное пренебрежение и отчуждение.

- А ты со мной так не разговаривай!

- Я муж твой! Я могу с женой говорить, как пожелаю!

- Тогда другую себе жену найди, а я в Царьград уеду, к отцу и братьям!

- Прекрати вечно вертеть мною, злодейка! Ты мою веру в брак знаешь, я другой жены иметь не могу и не желаю, одна только быть должна. А вот женщину я себе вторую заведу – тихую и покорную, которая не станет из меня верёвки вить, как ты! Я же князь, Лика, ну имей же ты совесть, - ласковее провёл он по её плечу ладонью, поднял руку выше и нежно коснулся пальцами щеки.

- А я разве не княгиня? Заведёшь вторую женщину – и я себе найду кого-нибудь.

- Убью тогда вас обоих! Слышишь? Убью тебя, если ты другому отдашься! Не пощажу за измену!

- А сам мне изменять размечтался? Или я тоже тебя убить должна?

- Да неужто ты поверила, что способна хоть одна другая сравниться с тобой? Занять твоё место? Ты – единственная моя, и никакой другой мне не надо, - притянув к себе Киликию, Святослав жарко поцеловал её в губы. Злость разожгла кровь, разогнала её по венам, и возбуждение захлестнуло с головой. Ему стало не до выяснений, он ведь действительно скучал по жене до дрожи, до боли, до с ума сводящей тоски. Подхватив её на руки, Святослав положил Лику на кровать и стянул спешно рубаху через голову. Опять принялся целовать любимые губы, пока Киликия, придержав его, не произнесла тихо:

- У нас будет ещё один ребёнок, Свят. Как могу я думать о ком-то другом, кроме тебя?

Посмотрев друг другу в глаза, они больше ничего не стали говорить и слились в объятиях.

После ужина супруги вновь лежали в постели, и Святослав, передумав все варианты отговорок и оправданий, всё-таки собрался с силами и отважился, произнеся правду, как она есть:

- Мне нужно будет уехать в Тмутаракань.

Киликия повернула к нему лицо, и от взмаха её чёрных ресниц у него потянуло в груди – как же она красива и лучезарна, как благородна и умна!

- Когда?

- До морозов надо бы добраться дотуда.

Княгиня приподнялась, опершись на локоть:

- Но, значит, ты с нами едва месяц проведёшь?

- Да.

- А обратно… - Лика прекрасно знала, как ходят суда и как проходить путь по Днепру. – Только весной?! – округлились её лазурные очи.

- Да, - снова скупо подтвердил Святослав.

- Но нельзя ли тогда поездку до весны и отложить?

- Изяслав хочет, чтобы я там побывал. Он обиделся на меня за некоторые слова… Я не поддержал его в походе на чудь. Видимо не хочет, чтобы я снова пытался ему указывать, что делать, когда вернётся в Киев из Новгорода.

- Но почему ты должен ехать, если это его блажь? Останься.

- Если я его слушаться не буду, то кто будет, ласточка моя? Я второй за ним, второй по старшинству. Моё неповиновение – это пример для младших. Нам не нужно новых усобиц, Лика. Чем покорнее буду я, тем более мирно будет на Руси. Пускай во Всеволоде я уверен, но вот Вяча… я заезжал к нему в Смоленск, не нравится мне, как он там от рук отбился. Жену расстраивает, до ребёнка дела ему нет, не говоря уже о княжестве… У Игоря голова на плечах есть, но кто знает, не надоумит ли кто его там, на Волыни? Вдали от нас, братьев. О Ростиславе и говорить нечего, Вышата там разжёг пламя мятежа, только и смотри, чтоб не превратилось это в греческий огонь, который пожжёт наши земли.

- Так и тем более ты нужен здесь! Что делать тебе в Тмутаракани?

- Это окраина наша, выход к морю. Там тоже нужен глаз да глаз.

- Но почему ехать должен обязательно ты? Всюду ты! Вас пятеро, в конце концов!

- Тмутаракань я себе взял, по праву Черниговского князя. Стрый Мстислав владел всем этим. А коли взялся, мне и отвечать за всё.

- Как я без тебя проживу целую зиму? Эти недели были самой долгой разлукой с тех пор, как ты назвал меня своею. А ты хочешь заставить меня мучиться ещё больше?

- Да разве же сам я оставляю тебя с лёгким сердцем? Обо мне ты не переживай. Себя береги, - он положил ладонь на её живот, - вас обоих береги. А я Глеба хочу с собой захватить, пускай привыкает к княжьей доле, учится…

- Да ты что?! Ему всего восемь вёсен!

- Пора выходить из детства и из-под материнского подола. У тебя хлопот и без него наберётся, а вернусь – ты уже с пятым сыном будешь.

- Дай Бог, - улыбнулась Киликия, пытаясь заранее примириться с разлукой. Никогда ещё грядущая зима не казалась ей такой безнадёжно холодной и недружелюбной.

Примечания:

[1] Родина цитрусовых – Азия, первая разновидность, попавшая в Европу, был цитрон, а об апельсинах, лимонах и мандаринах не имели представления вплоть до XII века, когда первые лимоны стали попадать в арабские страны. На Русь лимон и апельсин впервые попали не раньше XVII века