Успеть изменить до рассвета

Кононова заранее изучила карту парковых дорожек и выбрала то направление, что идет вдоль Пятой авеню. После того как пронеслась от гостиницы до парка, стало жарко, она остановилась, сняла куртку, повязала вокруг пояса. Не спеша потрусила дальше.

Не бегала она давно, но вообще спортивный бэкграунд у Вари был дай бог. В молодости — чемпион Москвы по академической гребле, кандидат, между прочим, в мастера спорта. Она и теперь в клуб захаживала, старалась пару раз в неделю по‑всякому выбираться. В зале качала плечевой пояс, руки и попу, групповой аэробикой занималась и йогой. В качалке вообще обычно фурор производила, не было дня, чтобы к ней в попытке познакомиться кто‑нибудь не подваливал, а то и двое‑трое. И далеко не только кавказцы. Еще бы, статная, мощная, румяная, грудастая, кровь с молоком — если уж взгляд мужской за нее цеплялся, то далеко не сразу отлипал.

В Нью‑Йорке — казалось бы, измученном феминизмом, харрассментом и заботами бизнеса, — творилось, между тем, почти то же самое. Мужички, кто бежал навстречу, так и влипали взглядом в Варину грудь, мерно колыхавшуюся под топиком в такт шагам, пожирали глазами ее пышущее здоровьем, раскрасневшееся лицо, скользили по мощным бедрам. Что скрывать — это было ей приятно.

Единственная проблема — огромное количество встречных и попутных бегунов могли помешать ей заметить того одного‑единственного, ради которого она прибыла в Нью‑Йорк.

А ему — разглядеть ее.

…Беглый олигарх Корюкин находился под пристальным вниманием российской тайной полиции и разведывательного комитета. Агенты постоянно обновляли досье на него. Уровня допуска у Вари оказалось достаточно, чтобы ознакомиться с ним еще в Москве.

Из досье следовало, что постоянно проживает Корюкин в Нью‑Йорке. В одном из домов на углу Пятой авеню и Шестьдесят пятой Восточной улицы у него имеется пентхаус площадью около пятисот квадратных метров. День свой олигарх проводит обычно в этих апартаментах. На ленч или на обед иногда приглашает американских, российских или международных деятелей бизнеса, культуры или политики. Иногда — но очень редко — принимает приглашения на различные мероприятия или приемы, обычно благотворительные. Порой бывает на бродвейских премьерах, чаще на мюзиклах. Ужинает обыкновенно в городе, но предпочтения в ресторанах не имеет. Более того, не выявлено, по каким критериям он всякий раз выбирает заведение, где будет насыщаться — он не пользуется, судя по всему, списками «Мишлена», отзывами сайтов или кулинарных критиков. Сегодня заруливает в довольно затрапезное с виду заведение в китайском квартале, завтра выбирает «мишленовский» ресторанчик на десяток столов в Гринич‑Вилледж, послезавтра — пафосное заведение на Мэдисон‑авеню или в башне Трампа. За ужином он тоже часто встречается с приглашенными лично им гостями.

Постоянно проживает Корюкин вместе со своей четвертой женой, бывшей актрисой Ланой Скобяной, двадцати восьми лет от роду. Почти что всюду — рестораны, приемы, театры, даже деловые встречи — олигарх бывает с нею.

Штат прислуги у Корюкина невелик: шофер, он же телохранитель, горничная, уборщица. Есть еще приходящий учитель английского языка и тренер по сквошу, который дает уроки и ему, и мадам Скобяной. Попытки завербовать кого‑либо из окружения олигарха (меланхолично сообщала сводка тайной полиции) успехом не увенчались. Каких‑либо тайных пороков — наркотики, проституция, детская порнография и тому подобных — за Корюкиным не выявлено.

И только одна привычка делала объект относительно доступным. Увлекающийся спортом олигарх три раза уже участвовал в нью‑йоркском марафоне, однажды стартовал в Бостоне, а также в Лондоне. (И вот только в континентальную Европу не ездил, возможно, боялся ареста и экстрадиции в Россию.) Поэтому Корюкин серьезно занимался бегом. И будучи в Нью‑Йорке — тоже.

Посему место и время (отметила еще в Москве Варя, изучив сводки разведывательного комитета и тайной полиции), когда объект оказывается в одиночестве и теоретически доступен, — раннее утро, Центральный парк. Четыре‑пять раз в неделю, начиная примерно с 6.15 — 6.30, Корюкин обычно бегает здесь по дорожкам — тренировка длится, как правило, от одного часа до двух, и объект пробегает всякий раз от семи до двадцати пяти километров.

Здесь, в Сентрал‑парке, Кононова и решила выходить с ним на контакт. Вот только никак не думала, что вокруг будет столько бегающего в поисках здоровья и долголетия народу.

…За голыми деревьями парка виднеются внушительные жилые билдинги Пятой авеню, по нью‑йоркским масштабам невысокие — каких‑нибудь пятнадцать‑двадцать этажей. Возле одного тормознуло такси. Выбежал швейцар в цилиндре, открыл дверцу, помог выйти даме. Подхватил багаж, который выгрузил из багажника водитель. Занес его вслед за важной леди в парадное. Но ни к Корюкину, ни, стало быть, к ней это никакого отношения не имело — беги, Варя, беги!