Читаем Успокой моё сердце (СИ) полностью

Я же, склонившись над детской израненной спиной, опрокидывала зеленую банку вниз, точно на красные отметины. Они не заставляли себя ждать, буквально взрываясь белой пеной. Малыш, конечно, рыдал громче, но так все хотя бы быстрее заканчивалось. И остатки нервных клеток удавалось сохранить до завтра…

Качаю головой из стороны в сторону, прогоняя ненужные мысли. Процедуру, именуемую «обработкой» я выучила не хуже любой медсестры. Хоть сейчас могу идти в клинику и заниматься больными.

Я вздыхаю, наклоняясь к Джерому и легонько чмокая его в макушку. Мой малыш должен знать, что я рядом. Всегда. Чтобы не случилось.

В ответ на мое прикосновение мальчик вздыхает, немного наклоняя голову набок. Ладошки, сдерживающие меня, расслабляются.

Сложно поверить, что когда-то и я спала так. С мамой. Она улыбалась, гладила меня по голове и говорила, что я лучший ребенок на свете. Это продолжалось до восьми лет. Потом начались их ссоры с папой и мне приходилось засыпать в одиночестве, спрятавшись под подушки, чтобы не слышать громких криков и ярких «комплиментов» родителей в адрес друг друга.

Иногда мама приходила ко мне ночью. Она тихонько плакала, думая, что я сплю…

Прикрываю глаза, позволяя воспоминаниям в кои-то веки завладеть сознанием. Такой роскоши у меня не было уже много времени. Сначала Джеймс, потом Маркус, Джеймс, Эдвард… Калейдоскоп лиц. Я едва не потеряла себя, пытаясь выкарабкаться из той ямы, куда сама себя загнала.

…В тот злополучный вечер они снова поругались. Громко, с битьем посуды и хлопками дверей. Отец ушел, кинув напоследок неприличное слово, от которого мне тогда хотелось заткнуть уши.

Мама не пришла ко мне. Она вскрыла наш бар и выудила оттуда все запасы коньяка, какие могла обнаружить там. Этой ночью я засыпала под её громкие, несдержанные рыдания, приправленные звоном осколков из-под разбивающихся один за одним бокалов. А на утро позвонили из полиции. Пригласили на опознание…

Мои глаза раскрываются сами собой, когда тело Джерома вздрагивает одновременно с моим. Один раз. Затем второй.

Озабоченно всматриваюсь в бледное лицо, ища причину.

Резкая смена положения тела мальчика наводит на мысль, само собой. Кошмар.

Часто дыша, Джерри с широко распахнутыми глазами смотрит на белую стену. Его спина сотрясается от рыданий, вспотевший затылок блестит при свете, который дает окно.

- Милый, - ласково провожу пальцами по плечам мальчика, садясь на кровати следом за ним.

Услышав мой голос, он мгновенно оборачивается. С громким всхлипом кидается на шею.

Пугаюсь таких активных действий. Обнимаю его в ответ чуть позднее, чем следует.

Я стараюсь не повредить и без того исстрадавшуюся спину, когда обхватываю дрожащее тело ребенка руками. Как бы не началось кровотечение от таких резких подъемов. Его раны только-только стали затягиваться. Тонкий слой коричневой корки ещё легко сорвать…

- Мой хороший, что случилось? – глажу белокурые волосы, стремясь понять причину страшного сна.

Ответа не следует.

Естественно.

- Джером, я здесь, - меняю тактику, показывая мальчику, что сновидение – всего лишь сновидение. Не воплощение реальности. Никогда. - Я здесь и я с тобой. Все в порядке. Это просто сон. Всего лишь сон…

Малыш уверенно качает головой, прижимаясь ко мне сильнее.

- Тише, любимый, тише, - немного покачиваюсь из стороны в сторону, успокаивая его, – все закончилось. Все.

Однако страх Джерома так просто не прогнать. Его слезы текут новыми, бурными потоками.

- Расскажи мне, - сдаюсь, понимая, что единственный вариант помочь мальчику – выслушать его. Успокоить, зная конкретно то, что вызывает в нем ужас.

Плотно сжав губы, ребенок отказывается исполнить мою просьбу.

- Джером, вдвоем будет не страшно, - добавляю голосу ласки, целуя пухлые розовые щечки мальчика.

Судорожно вздохнув, он, всхлипывает, а затем соглашается. Нерешительно.

- Тебе снилось какое-то событие? – не отстраняю от себя маленького ангела, когда задаю первый наводящий вопрос.

Нет.

- Люди?

Да.

Джерри дрожит.

- Кто? Кто-то незнакомый?

Нет. Знакомый…

Получается, не похитители. И не похищение…

Чего же тогда он может так бояться?

Может, в его сне что-то произошло с нами? Со мной или с Эдвардом?

- Папа?

Качнув головой, Джером немного отодвигается, стремясь заглянуть мне в глаза. С готовностью смотрю на него и вижу… вижу…

Джерри открывает рот и пытается… сказать. Его губки движутся, хотя ни единого звука до сих пор не слышно.

Он глядит на меня с грустью, расстроенный тем, что не может произнести слово вслух. Напуганный и как никогда хрупкий. Маленький…

Мое сердце обливается кровью.

- Повторишь ещё раз? – провожу пальцами по его щеке, даря ободряющую улыбку.

На миг зажмурившись, Джером пробует снова. Внимательно слежу за тем, как изгибаются его губы и ловлю себя на том, что нахожу ответ. Без звука. По губам.

- Мама? – лицо мальчика из печального становится облегченным. Он рад, что мне удалось. Он хотел сказать именно это.

Уверенно кивнув, мой малыш с опаской следит за моей реакцией.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Коварство и любовь
Коварство и любовь

После скандального развода с четвертой женой, принцессой Клевской, неукротимый Генрих VIII собрался жениться на прелестной фрейлине Ниссе Уиндхем… но в результате хитрой придворной интриги был вынужден выдать ее за человека, жестоко скомпрометировавшего девушку, – лихого и бесбашенного Вариана де Уинтера.Как ни странно, повеса Вариан оказался любящим и нежным мужем, но не успела новоиспеченная леди Уинтер поверить своему счастью, как молодые супруги поневоле оказались втянуты в новое хитросплетение дворцовых интриг. И на сей раз игра нешуточная, ведь ставка в ней – ни больше ни меньше чем жизни Вариана и Ниссы…Ранее книга выходила в русском переводе под названием «Вспомни меня, любовь».

Бертрис Смолл , Линда Рэндалл Уиздом , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер , Фридрих Шиллер

Любовные романы / Драматургия / Драматургия / Проза / Классическая проза