Успокой моё сердце (СИ)

Не отрываясь, я смотрю в глаза Эдварда. Если ему все можно, то мне тоже.

- У Джерома твои глаза, - тихо произношу это, вспоминая ангельское создание. Неужели я больше его не увижу? О нет…

Лицо мужчины меняется. На нем четко прорисовывается серьезность и удивление.

- Я знаю, Белла.

- Очень красивые…

Малахиты действительно выглядят потрясающе. А уж то, что происходит в них после всего, что я говорю, вообще нужно запечатлеть на пленку и демонстрировать на ювелирных конференциях.

- Кровь остановилась, - обрывая наш едва установившийся контакт, говорит Эдвард. Пальцы исчезают, мужчина встает, - садись обратно в машину.

В машину? То есть, ничего не изменилось? Мы по-прежнему едем в дом к Джеймсу?

Разрываясь от разочарования и неверия, внезапно осознаю, что могу предотвратить это. Хотя бы попытаться. Попытка – не пытка. Пытка будет после встречи с мужем, если сегодня до него доберусь.

Медленно поднимаюсь, надеясь не спровоцировать новое кровотечение, и, опираясь о раскрытую дверцу машины, окликаю Каллена.

- Эдвард?

- Садись в машину, - повторяет тот.

- Эдвард, mi aiuti(Помоги мне).

Мой похититель замирает.

Он останавливается и оборачивается, прожигает меня непонимающим, недоуменным взглядом.

- Mi aiuti, per favore (Помоги мне, пожалуйста…), - подкрепляю просьбу жалостливыми взглядами, что бросаю в его сторону. Пришло время сыграть на своем положении, Белла. Боязнь удушит тебя - если попадешь к Джеймсу, можно считать, время истекло, жизнь кончилась.

Если уговоришь Эдварда, вернешься к Джерому. Сможешь снова видеть и обнимать его. Сможешь рассказывать ему сказки и смотреть в маленькие, но такие смышленые глаза. Сможешь осуществить свою мечту и научить его улыбаться!

На чаше весов слишком многое, чтобы так просто от него отказаться.

- Чего ты хочешь? – мужчина отворачивается, задавая этот вопрос.

- Обратно.

- Обратно? – Каллен вмиг преодолевает разделяющие нас несколько шагов, - обратно к мужу?

- К Джерому, - говорю это негромко, но вполне уверенно. Надеюсь, он оценит.

- Он в тебе не нуждается.

- Нуждается! – качаю головой, делая ещё один шаг вперед и становясь с мужчиной совсем рядом. В десяти сантиметрах отдаления.

- Заткнись, - Каллен зажмуривается, будто бы от моих слов у него начала мигрень. – Заткнись и сядь в машину. Ты получишь то, что тебе причитается.

- В чем моя вина? – более не сдерживаюсь. Это вопрос жизни и смерти. Если не выйдет, если я провалюсь, то хотя бы буду знать, что сделала все возможное, дабы вернуться к малышу.

- И ты ещё спрашиваешь?! – гнев моего похитителя выплескивается наружу подобно концентрированной кислоте.

Молчаливо жду ответа, стараясь не растерять свою храбрость, собранную со всего сознания по крошкам.

- Кровать! – рявкает Эдвард, сотрясая ударом крышу «Бентли» - Что я говорил про кровать?!

- Мальчик попросил меня, - поражаюсь спокойствию, которое звучит в этих словах.

- В следующий раз он попросит тебя о чем-нибудь похуже. Ты тоже согласишься?

- Он ребенок, - мне ли объяснять Каллену истину. – Эдвард, он испугался. Ему было очень страшно.

Мужчину начинает трясти. Скрежеща зубами, он отступает от меня на один шаг.

- Он – мой ребенок, - не могу не заметить четкий акцент на слове «мой».

- Я не имею ничего против, - примирительно поднимаю руки вверх, стремясь убедить его в своей искренности. – Если бы ты был вчера рядом, я бы ушла, клянусь.

Бровь мужчины сходятся на переносице. Его гнев потихоньку остывает, но при первом же слове грозится полыхнуть с новой силой.

- Лжешь.

- Клянусь, - прикладываю ладонь к груди, доказывая, что действительно готова принести эту клятву.

- Нет! – ярость пересиливает здравый смысл Каллена. Он пугает меня, когда начинает без устали ударять по несчастной машине – Нет! Нет! Нет!

Отхожу назад, на случай, если он вздумает выместить свою злобу на мне.

- Ты знаешь, чего мне все это стоит? Знаешь, что делаешь? – ревет он, обращая на меня обезумевший взгляд.

Обычно в такие моменты хочется бежать без оглядки, но мой инстинкт самосохранения заснул и видит счастливые сны. Я не хочу бежать. Я хочу остаться и узнать, в чем дело.

Может быть, я даже смогу помочь. Попытаюсь…

- Джером – мой, слышишь? Мой! – мужчина следит за каждым моим шагом, каждым вздохом. Он ждет, что я кинусь в бегство? Как бы не так…

- Он твой, - мягко повторяю, не совсем уверенная, что поступаю верно, - он твой, Эдвард, твой сын. Я знаю.

Каллен закрывает глаза, опускает голову, упираясь руками о металлическую поверхность автомобиля. Несколько секунд лес погружается в зловещую тишину. Лишь шум деревьев немного разгоняет напряжение.

- Он полностью мой, - наконец произносит Эдвард. Совсем тихо.

Прикусываю язык, когда вознамериваюсь возразить.

«Заткнись!»

Правильно.

- Твой, - проговариваю каждое слово, медленно приближаясь к мужчине, как к опасному зверю, загнанному в ловушку. – Конечно же твой… Твой.

Это абсурдно. Что значит «полностью мой»? А как же доля самого малыша? Как же доля его матери?

- Скажи, - усталые, затравленные малахиты оборачиваются ко мне. – Она тебя послала? Она велела, да?..