Усто Мумин: превращения

По наблюдениям Лыкошина, некоторые бачи иногда успевают за время своих выступлений сколотить определенный капитал на ту пору, когда танцы придется оставить. Но чаще всего этого не случается — привыкшие к праздности, роскоши, бачи становятся маргиналами. Хотя некоторые из них осваивают новую профессию — берутся за ремесло машиначи, то есть портного: шьют национальные халаты, чапаны. Работа несложная, чапаны просты в крое и шитье — научиться нетрудно.

Несмотря на гонения со стороны русской администрации Туркестанского края, бачи продолжали выступать во время народных гуляний на специальных сценах для дорогих гостей. В частности, есть запись, опубликованная в «Кауфманском сборнике» в 1910 году, по следам событий предшествующего 1909-го, где автором, русским репортером, увиденное фиксируется, с одной стороны, как туземная традиция, с другой — дается оценка зрелищу как половому извращению, хотя нигде и ни разу не приводятся собственно факты, а лишь транслируется смысл, сформулированный пришлыми русскими и ставший клишированным.

В 1910 году корреспондент «Кауфманского сборника» пишет (и опять опираясь только на слухи):

«Посетители Туркестанской сельскохозяйственной промышленной и научной выставки 1909 г., устроенной в ознаменование 25-летия Туркестанского общества сельского хозяйства, вероятно, наблюдали мимоходом и танцы под музыку, и пение мальчиков-туземцев на открытой площадке, где устраивались всевозможные увеселения. Пение мальчиков, вызывавшее не смолкавший смех туземцев, заинтересовало меня своим содержанием, и я условился с Бахти-Гани-Мухаммед-Алиевичем Илькиным записать их и потом перевести на русский язык. В течение нескольких дней, 12–15 октября 1909 г., Б. М. Илькин записал наиболее интересные песни. Под звуки бубна их пели мальчики-бачи… <…> В былые времена (курсив мой. — Э. Ш.) туземцы не ограничивались одним только созерцанием бойких и не всегда пристойных танцев бачей, не довольствовались только пением их, а домогались удовлетворения своего извращенного полового чувства»[230].

Встречаются и относительно беспристрастные и безоценочные упоминания этого действа, как, например, в очерковом тексте Василия Яна:

«Вернувшись после осмотра Хивы, мы увидели, что в красивом домике, где остановились, приготовлено обильное восточное угощение. Приближенный хана с радостной улыбкой сообщил, что по приказанию его светлости хана устраивается праздничный вечер, придут музыканты и бачи (танцоры), чтобы „увеселять мою душу“. <…>Шах-Назар сказал мне, что, согласно обычаю, каждому баче и музыканту придется положить в рот „золотой“…»[231]

Попробуем предположить, почему же все-таки местная власть, в отличие от русской (дореволюционной), не преследовала танцы бачей. Согласно хадисам, пророк Мухаммад относился к развлечениям, песням и пляскам, избирательно. Айша[232] рассказывала, что в дни праздника девушки веселились, пели и били в бубен. Пророк находился подле, закрывшись с головой покрывалом от шума. Его сподвижник и тесть Абу Бакр стал бранить девушек. Мухаммад же сказал: «Оставь их, Абу Бакр, ведь сегодня праздник»[233]. Таким образом, не множа примеры, резюмируем, что танцы-песни и веселье не подлежат в исламе категории харам[234]. Запретны не виды веселья, а намерения, которые возникают у наблюдателя или участника.

Исламовед трактует дозволенное и запретное в жизни мусульман так: