Утешительная партия игры в петанк

Гением оставался не долго. Его «страшная история» про то, как в начале строительства вечно натыкаешься на какие-то скелеты и приходится помалкивать, чтобы избежать расследования, не угробить уже разведенный бетон и не потерять кучу денег, ни на кого не произвела впечатления.

Полный провал...

Самюель вспомнил единственный урок французского, на котором он не заснул:

— История эта про одного парня, крестьянина, который не хотел служить в армии Наполеона и сдохнуть как собака... Тогда это называлось налог кровью... Забирали на пять лет, и шансов выжить было мало, но если у тебя водились деньги, ты платил, и кто-то другой шел вместо тебя...

У него не было ни гроша, и он дезертировал.

Префект вызывает отца, изголяется над ним как может, но бедняга и правда не знает, где его сын... Через какое-то время он находит его в лесу мертвого, изо рта трава торчит, видать, только ею и питался — умер с голода. Старик взваливает сына на плечи и, никому ничего не сказав, тащит его три лье до префектуры...

Негодяй префект веселился на балу. И вот он возвращается домой, в два часа ночи, и видит бедного крестьянина у своих дверей, и тот ему говорит: «Вы хотели моего сына, мсье префект, так вот он». Кладет труп у стены и уходит.

Уже лучше... Не был уверен, но эта «страшилка» напомнила ему что-то из Бальзака...

Девочки историй не знали, и настроение поддерживал Клэптон... Его стаккато звучали макабрически... Встрял Ясин:

— Ладно, предупреждаю, моя будет короткая...

— Опять что-нибудь про зверства с улитками? — забеспокоились вокруг.

— Нет, о сеньорах из Франш-Конте и Верхнего Эльзаса... Графах Монжуа и сеньорах Меше, если хотите точнее...

Ворчание среди наших ковбоев. Умничания не надо, спасибочки.

Бедный рассказчик обекуражен, не знает, продолжать ему или нет.

— Давай, — процедила Хатти, — расскажи нам еще раз про посвящение в рыцари и про налог на соль. Мы это обожаем.

— Нет, я не о налоге, а о так называемом «праве сеньора на отдых»...

— Ааа, ну да... Право вешать гамаки на зубцы стен ?..

— Да не то совсем, какие же вы глупые... Холодными зимними вечерами эти сеньоры имели «право вспарывать животы паре крепостных, чтобы согреть ноги в их дымящихся внутренностях». Вот и все.

Оказалось, совсем неплохо. Их «бэээ», «фууу», «ты уверен?», «гаааадость...» согрели сердце ему.

— Ну ладно, на сегодня хватит, — объявила Кейт... Time to go to bed...[342]

Народ уже сражался с молниями своих спальников, как вдруг запротестовал чей-то тихий голос и все замерли:

— У меня тоже есть история... Они не замерли. Остолбенели.